Лидер «океана эльзы» вячеслав вакарчук: «до слез меня может довести только женщина… Иногда -- музыка»
Он словоохотлив и ироничен. Любит джинсы и дорогие авто. Пьет зеленый чай и совсем не курит. Его зовут Святослав Вакарчук. Творчеством его группы «Океан Эльзы» заслушивались Алла Пугачева и Земфира. Музыканты симфонического оркестра «Ренессанс», с которым недавно группа дала совместный концерт во Дворце «Украина», в восторге от Вакарчука. Впрочем, не только они…
«Перед концертом я обязательно выпиваю пятьдесят граммов коньяка»
-- Зеленый чай -- следствие увлечения японской культурой?
-- Кстати, не самое плохое. Да нет, просто так. Кофе я уже свою дневную норму -- две чашки -- выпил. А насчет Японии… Честно говоря, после клипа на песню «Друг» каждый знакомый считает своим долгом спросить у меня что-нибудь о Японии. Или переписать список моих любимых японских писателей. Надоело. Все, кроме зеленого чая…
-- А чего-нибудь покрепче?
-- Очень редко. Разве что перед концертом обычно выпиваю пятьдесят граммов коньяка. Чтобы голос звучал. Прошу заметить -- к алкогольному пристрастию это не имеет никакого отношения. В коньяке есть дубильные вещества, хорошо действующие на связки. У нас даже в райдере записано: обязательно бутылка коньяка. Дорогого. Обычно это «Хеннеси».
-- После удачного концерта в «Украине» напились, наверное…
-- Не угадали. Хотя… Я действительно очень сильно переживал, как пройдет концерт. И в конце, что называется, меня поперло. Я не ожидал такого единения публики, причем разного возраста. Нигде не видел подобного! Чтобы весь зал в едином порыве встал! Я только попросил Господа, чтобы он дал мне разум воспринимать это адекватно. На следующий день после концерта я все забыл. А отмечать… С оркестром не успели. Наверное, сделаем это на одной из их репетиций. Я же провел вечер со своими родителями, приехавшими специально на концерт из Львова. Мне было важно их мнение, тем более что папа слушал меня впервые.
-- ???
-- Да, да. Это была его своеобразная позиция -- он не хотел ходить на мои концерты. У него особые взгляды на жизнь, он отличается от большинства людей своего круга. Папа считал, что его появление на моих концертах будет плохим предзнаменованием. А на этот раз он сказал: «Слава, я чувствую, что есть смысл мне приехать… » И он угадал. Мама была счастлива! Она моя первая и самая давняя поклонница. Не пропустила ни одного моего концерта. Даже самого маленького во Львове. Именно мама, когда я в десятом классе показал ей свои первые стихи, сказала: «Тебе нужно написать к ним музыку… » Мама у меня очень творческий человек, она художник. А папа -- ученый, ректор. Правда, это не имеет никакого отношения…
-- К вашему университетскому диплому?
-- Конечно! Тем более, что у меня не только диплом физика, но и несколько научных статей в престижных западных журналах. А туда по блату не берут. На самом же деле я закрыл тему физики даже для своих близких друзей. Пока сам не определюсь, что будет дальше.
-- Это как с баяном, к которому вы семь лет не подходите?
-- Ну с этим, думаю, все понятно. Не мой инструмент. Хотя, действительно, музыкальную школу я заканчивал по классу баяна и фортепиано. Правда, с тех пор как закончил, к баяну не подхожу. Я вообще и предполагать не мог, что стану музыкантом. И мечты такой не было. Знал, что буду заниматься наукой. Закончил престижную английскую школу. И, кстати, так и не стал комсомольцем. Пришел на собрание и сказал: «Не хочу». Родители меня поддержали. Я был одним из первых среди школьников, носивших жовто-блакитний значок. О каком комсомоле могла идти речь?!
«Три года назад мы в месяц зарабатывали столько, сколько теперь стоят мои очки»
-- Львов всегда был прогрессивным городом.
-- Особенно в культуре. Ведь именно Львов считается родиной польского джаза, кстати, второго после американского по популярности. Во Львове особая атмосфера. Это заповедный город. Там часто идут дожди, сыро, и люди довольно своеобразные, себе на уме, очень гордые и замкнутые. Наверное, и я такой. Но мне пришлось уехать. Так сложилось. В тот момент группе было важно переехать в Киев. Раскрутка, популярность. Это уже сейчас я могу переехать жить во Львов без всякой потери для себя. А тогда… Мы просто сели в поезд номер 92 и приехали в столицу.
-- Так ПРОСТО не бывает…
-- Но так было! Первый, кто нас заметил в Киеве, был продюсер Виталий Климов. Тогда у него было свое агентство, и он нами занялся. У нас же не было ничего! Мы в месяц зарабатывали столько, сколько теперь стоят мои очки, -- 200 долларов США. Три года проработали с Виталиком. А потом… не сошлись во взглядах на будущее группы и разошлись.
-- Конечно, став популярным, можно выбирать…
-- Дело совсем не в этом. Хотя, действительно, к тому времени у нас уже был свой стиль.
-- Спасибо стилистке Ляле Фонаревой.
-- Это моя близкая подруга. Когда мы познакомились, Ляля уже была достаточно самостоятельным человеком. Так сложилось, что я стал зарабатывать немного позже, чем она. Ляля научила меня видеть себя со стороны. Посоветовала мне носить длинные волосы, шила для меня одежду. Ляля помогла мне понять, что мне нравится, а что -- нет. До нее я просто над этим не задумывался. Она изменила меня.
-- Немногие мужчины на вашем месте так просто признались бы, насколько сильное влияние оказала на него женщина.
-- Для Ляли я действительно доступен. Но только для нее. На самом деле я достаточно консервативен. Бывают моменты, когда я себе не нравлюсь. Но прическа, одежда играют в этом небольшую роль. То, что излучают глаза, гораздо важнее, скажем, марки брюк.
«Рождественские встречи» Аллы Пугачевой напичканы бездарностями»
-- Вы добились всего, чего хотели?
-- Только процента на три…
-- Поэтому ваши песни такие грустные?
-- Творчество -- это разговор со своим одиночеством. Оставаясь один, я думаю о философских вещах. Ничего веселого на ум не приходит. Хотя, если внимательно послушать мои песни, там всегда есть какой-то выход. Не любовник -- так друг.
-- «Хочу тебе… хоч на мить… »
-- Вот-вот. В моих песнях нет пессимизма. Может, только две три композиции, когда мне было действительно хреново. На самом деле, я получаю удовольствие от того, что пишу песни, а не от того, что пою. Сцена для меня не главное. Пусть даже меня никто не видит. Амбиций нет. Главное -- написать. Как художник, который тащится от своей работы, но на вернисаже она его уже не волнует.
-- Когда вам лучше пишется?
-- Никакой логики в этом нет. Это как любовь. Нельзя просчитать. Я могу сочинять в ванной, в автобусе, в магазине. Как-то записал песню в автобусе на руководстве по эксплуатации наушников. Последнюю, «Сьюзи», в рекордный срок -- за 15 минут, сидя дома на диване.
-- Правда, что Алла Пугачева пригласила вас в свой мюзикл «Чикаго»?
-- Не буду пока об этом говорить… Слишком много было домыслов после нашего появления на «Рождественских встречах» Пугачевой. Алла Борисовна действительно талантливый человек. Она звезда! И неважно, что у нас совершенно разные вкусы. По-моему, «Рождественские встречи» были просто напичканы бездарностями. И лишь единицы -- по-настоящему талантливые исполнители.
-- О Москве не мечтаете?
-- В плане творческом мы там уже давно популярны. А жить в Москве… Нет. Зачем? Чтобы реализовать свои самые смелые планы, мне достаточно Киева. Москва пафосная, шумная, тяжелая. Я бы не выдержал.
-- Тем более, что там такая конкуренция…
-- Чем дальше, тем меньше я вижу вокруг нас конкурентов.
-- По крайней мере, самокритично.
-- Я знаю, Бог дал мне талант писать проникновенную музыку…
-- Что-то может довести вас до слез?
-- Только женщина… Иногда -- музыка.
-- Значит, вы зависимы только от двух вещей?
-- На самом деле, от одной -- благополучия моих близких. Свои интересы я никогда не ставлю выше их проблем. И если мне придется выбирать между творчеством и их благополучием, я выберу второе…
-- Разрушив тем самым мнение о том, что для мужчины главное -- карьера.
-- Это вам, наверное, такие мужчины попадались…
1921Читайте нас у Facebook
