Откликнувшись на брачное объявление в газете, 64-летний вдовец… Вызволил из заточения свою избранницу, попавшую в беду
История эта трогательна и драматична одновременно. Задумав бежать из дома призрения, где уже было невмоготу, пенсионерка решила привлечь к исполнению своего тайного замысла приятельницу «с воли». План пожилых дам был прост: найти вдовца с жилплощадью. Откликнувшиеся на газетное объявление женихи и подозревать не могли, что претендентка на руку и сердце много лет обитает в психоневрологическом интернате закрытого типа. Все заверения подруг, будто попала несчастная женщина в это непрестижное заведение по чистой случайности, для звонивших звучали неубедительно. И все же нашелся джентльмен, не только поверивший в цепь роковых совпадений в судьбе «невесты», но и ценой невероятных ухищрений вырвавший будущую жену из плена.
«Я здесь как будто в тюрьме»
-- Назвать дружбой наши с Анной Григорьевной отношения нельзя, ведь знакомы всего ничего, -- объясняет мне хрупкая говорливая пенсионерка. Это Лидия Лукинична Манейло -- именно ей удалось каким-то чудом устроить судьбу оказавшейся в западне Анны Куник. Впрочем, обо всем по порядку. Однажды Лиде -- малоимущему ветерану труда -- собес вручил бесплатную оздоровительную путевку в гериатрическое отделение Камышанского психоневрологического интерната. Однако подлечиться не удалось -- на четвертый день пенсионерка сбежала оттуда.
-- Изголодалась, -- коротко объясняет она. -- Да и душа не вынесла тамошних порядков.
Стала выяснять у больных, как им тут живется. Администрация лечебного учреждения, чтобы избежать скандала, собрала общее собрание.
-- Мы всем довольны, -- боязливо прятались друг за друга беззащитные старушки, не осмеливаясь замечать мрачной реальности.
Но больше всего Лидию Лукиничну угнетал запрет выходить из комнаты, куда ее поселили. На улицу -- только вечером строем, в гости к соседке -- с ведома и разрешения кого-то из персонала. «У нас контингент особый. В коридоре могут огреть сковородкой по голове, а потом отвечай за вас», -- говорили в администрации. Как и большинству здешних обитателей, Лиде приходилось сидеть в комнате в одиночестве. Июль! Жара! Тошнотворный запах болезней и старости лез из всех углов. Обездоленные, придавленные одиночеством люди безропотно сносили это тягостное ожидание смерти. Как-то среди остальных бедолаг Лида приметила одну женщину. Собственно, не приметить ее было невозможно, поскольку выглядела та инопланетянкой в убогой толпе: расшитая яркими цветами блуза, необыкновенной красоты юбка, связанная вручную. Узнав к тому же, что все накидки, скатерти, салфетки вокруг -- тоже ее рук дело, Лида украдкой, точно вор, отправилась на соседний этаж искать кудесницу.
-- Распахнула дверь и замерла на пороге, -- вспоминает женщина. -- Точно в какой-то восточный дворец попала! Не передать словами моего очарования! Разве могла я подумать, что в этом унылом заведении может быть так красиво?!
Хозяйка комнаты посетовала, что чувствует себя здесь настоящей узницей. Дескать, единственная отдушина -- вот эти вышитые фантазии. «Беру иголку и убегаю!» -- призналась она. Оказалось, Анна Григорьевна Куник попала в дом престарелых 11 лет назад. Сама выбрала его, но разве могла тогда предполагать, что со временем эту последнюю ее обитель реорганизуют в… психоневрологический диспансер закрытого типа, и все престарелые обитатели вместе с больными автоматически окажутся за решетками?
-- Ну так переведитесь в другой дом призрения! -- посоветовала гостья.
-- Легко тебе говорить! -- вздохнула Аня. -- Пробовали, никому еще не удалось! Да и какие права у стариков за решеткой?
Лида пообещала помочь Анне вырваться из Камышан. Вместе женщины написали заявление на перевод в Голопристанский интернат для одиноких стариков, где хоть и жизнь не с медом, зато можно гулять, сколько душа пожелает.
«Вместо Аннушки тебе могут какую-то дурочку подсунуть»
-- Принялась я хлопотать о переводе, а потом и думаю: зачем же это Анюте из одной богадельни в другую переезжать? -- рассказывает Лидия. -- Почему бы не попробовать найти ей вдовца с квартирой? Уж если свобода, так настоящая! Жили бы себе, как два голубка. Еду опять к ней, уговариваю. Мол, пусть мужичонка рядом будет. Где там, и слушать не хочет!
На подобную авантюру Анна Григорьевна отважиться не могла. Да эта Лида просто спятила! Пойти на поводу у таких фантазий? Чего доброго вообще на улице помирать придется. Да и мужчины еще не сошли с ума, чтобы жен себе в психушке искать!
-- Ну и сиди в своей келье одна! -- рассердилась Лида. Под напором приятельницы пришлось Анне Григорьевне все же отступить. «Делай как знаешь», -- махнула она рукой.
В тот же день Лидия Лукинична разместила в херсонских газетах объявления в рубрике знакомств.
-- Звонков было столько, что пришлось составить график свиданий, -- рассказывает пенсионерка. -- И вот с утра до вечера бегаю по женихам, представляясь Анной Григорьевной.
Надо сказать, к отбору кандидатов сваха подошла строго. У мужчин, желавших скрасить свое одиночество, непременно должно быть отдельное жилье. После первого знакомства -- кто да что -- если соискатель ей нравился, Лида приступала к делу и заявляла: «Я не Анна Григорьевна» -- и выкладывала все начистоту. В ответ, как правило, слышала: «Ну нет, мне еще такой мороки не хватало!». Прошла неделя, найти подруге пару никак не удавалось. Но однажды в квартире Манейло раздался телефонный звонок:
-- Анна Григорьевна, мне нужно вас увидеть!
-- Хорошо, давайте договоримся на вечер.
-- Нет, сейчас! Сию минуту! -- настаивал мужчина.
-- Но я не могу! К чему такая спешка?
-- Просто я приезжий. Из Голопристанского района. Меня зовут Ваня. И намерения у меня самые серьезные, -- заверил звонивший.
-- Ну раз так, тогда скажу вам все, как есть. Я -- не Анна Григорьевна, -- принялась в очередной раз объяснять Лида.
Ее собеседник замолчал. После паузы она услышала: «А ваша подруга случайно не того: не психопатка?». Женщина даже на расстоянии почувствовала, как незнакомец при этом красноречиво крутанул пальцем у виска.
-- Даю гарантию, -- засмеялась Лидия.
Мужчина предложил тотчас ехать в Камышаны. Лидия Лукинична стала его отговаривать: интернат закрытого типа, посторонним нельзя, просто не пустят. «Меня пустят! -- стоял он на своем. -- Прорвусь. Начальству объясню».
Заговорщики договорились ехать в Камышаны в ближайшую субботу, когда, по их расчетах, руководство должно отдыхать. А перед этим Лида с Иваном решили заручиться еще и поддержкой народного депутата Украины Сергея Кириченко и отправились прямехонько к нему. Депутат обратился с официальным письмом к администрации, в котором просил не чинить препятствий пенсионерам. К тому же выделил в мх распоряжение своего помощника и служебный автомобиль.
-- Машину мы спрятали в кустах, не доезжая до интерната, -- вспоминает женщина. -- Высадились, идем. Попадись Лидия Лукинична за которой тянулся шлейф скандалистки, на глаза кому-то из персонала, пропало бы дело. Приходилось прятаться, чтобы пробраться к Аннушке или каким-то образом вызвать ее.
«Я рядом, ничего плохого не случится!»
… Лидия Лукинична ворвалась в жизнь Анны, словно ураган. Анна верила и не верила, что подруга спасет ее от нынешней жизни. Только Лидочкина решительность служила всему порукой. Но прошла неделя, потом вторая, а весточки никакой. «Мне не следовало ей верить!» -- корила себя Анна Григорьевна.
Мужчины! Какие там мужчины? В этом бабьем царстве за 11 лет она забыла, как они выглядят. Однако каждый вечер, стоя у окна, откуда открывался вид на кладбище, где за эти годы похоронено столько таких же несчастных, как она сама, женщин, Анна вновь и вновь запасалась терпением.
Говорят, кто не верит в случайность, тот не верит в Бога. В ту субботу Анна Куник дежурила в столовой и могла беспрепятственно передвигаться по интернату. Узнав, что к ней гости, тут же вышла.
-- Вот мужа тебе привезла, -- представила Лида Ивана Ивановича.
Они проговорили полдня. Иван рассказал, что четыре года назад потерял в автомобильной аварии жену. Анна поведала о себе. Была в доме сестры приживалкой, а потом, вырастив племянников, оказалась ненужной. Работала дояркой, потом вышла замуж, да не сложилась семейная жизнь -- супруг пил, и она ушла от него. Уже в немолодые годы пришлось идти на стройку, чтобы на старости иметь свой угол, но и того не успела. Вынуждена доживать в интернате. Кто ж мог предположить, что он станет закрытым лечебным учреждением, а она -- узником за решеткой?
-- Я бы забрал тебя сию же минуту, -- мягко накрыл Иван Иванович рукой ее ладонь, -- но есть еще кой-какие формальности. Не бойся, нам теперь никто не помешает! Я с тобой.
Через неделю Иван приехал опять. Аннушка словно воспользовалась его отъездом, чтобы перемениться, превратиться в элегантную моложавую даму, -- он ее не сразу и узнал. Вопреки ожиданиям, парочке разрешили погулять. Наверно, возымела действие депутатская депеша.
-- Ну что? Идем есть мороженое? -- взял ее под руку ухажер. Иван Иванович оказался человеком веселым, то и дело шутил. «Каким чудом мне удалось увлечь такого интересного мужчину?» -- не переставала удивляться Анна, отвечая тихим мягким смехом на каждую его остроту. Они пошли в кафе, заняли угловой столик на тротуаре под акацией. Лида не сводила глаз с загоревших, болтающих о пустяках женщин, которые сидели рядом. Среди них были и ее ровесницы. Как это, должно быть, приятно -- иметь немного денег, иногда приходить посидеть за чашечкой кофе. Оказывается, в шестьдесят жизнь можно любить еще больше, чем в двадцать!
… Когда Иван увозил Анечку с ее скарбом -- четырьмя мешками вышивок, все обитатели интерната прильнули к окнам. Через час «молодожены» очутились в селе Кардашинка Голопристанского района -- настоящем рыбачьем краю. Здесь в стареньком сельском доме с выступающими потолочными балками и цветастыми занавесками на окнах я их недавно и нашла.
-- Как наш медовый месяц? -- переспрашивает хозяин. -- А вот задариваю Аннушку рыбой.
-- Да, не бывает утра, чтобы Ваня мне парочку карасей не принес, -- улыбается хозяйка. Она говорит, что до сих пор не может надышаться здешним воздухом с запахом реки, камышей и дикой мяты. И при этом у нее такой теплый и сияющий взгляд, что всякие расспросы теряют смысл.
Читайте нас у Facebook
