Дело гонгадзе и последовавший за ним «кассетный» скандал были попыткой переиграть результаты президентских выборов 1999 года?
Валентин Пустовойт вошел в первую десятку из пяти украинских и пяти российских журналистов, награжденных дипломом «Золотое перо», учрежденным Всемирной ассоциацией русской прессы в 2001 году. Член Национального союза журналистов Украины, Социологической ассоциации Украины. Работал в газетах «Молодь Украины», «День», «Киевские ведомости», «Наука и общество»
Скоро исполнится год с момента исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе и о нем вспомнят все, кому это выгодно: записные ораторы, зарабатывающие на жизнь словоблудием с трибун различной политической высоты; звезды от журналистики и желающие стать таковыми; вечные борцы за все готовые всегда…
Причем, большая часть этой публики еще вначале сентября прошлого года о журналисте Гонгадзе ничего не слышала. А из тех, кто слышал, далеко не каждый мог назвать его имя. И уж совсем мизерное количество знало, что у гузинов по отношению к близким принято в качестве сокращенного от полного имени Георгий употреблять Гия. После исчезновения Георгия Гонгадзе его по-панибратски называют Гией чуть ли не в каждой второй публикации. В том числе и те, кто не читая выбрасывал в корзину его материалы. У «дела Гонгадзе» был и, к сожалению, видимо, будет оттенок пиаровской кампании, участники которой прекрасно знают, что трагедия -- это тот фон, на котором можно хорошо засветиться.
Интересно, предполагаемые многочисленные коллективные заявления, возможные уличные акции, пресс-конференции, прокламации и листовки опять заслонят от общественности тот факт, что «аудиогейт», по сути, явился средством борьбы за высшую государственную власть в государстве? Борьбы, легитимный этап которой завершился после подсчета голосов во втором туре голосования во время выборов президента в 1999 году.
Мельниченко был охранником не только Кучмы, но и… Мороза
В этом материале я буду приводить факты, появившиеся за истекший год, как говорится, в открытой печати. Но появились они в разное время в различных СМИ. Сведенные же воедино, они рисуют достаточно любопытную картину. Еще далекую от полного воссоздания реальных событий, но и уже значительно отличающуюся от той версии, которая была озвучена с парламентской трибуны в ноябре 2000 года.
Майор Николай Мельниченко, дав несколько видео-, радиоинтервью и пресс-конференций, так вразумительно и не объяснил, почему он не предупредил Гонгадзе о грозящей тому опасности. Во время беседы с членами парламентской временной следственной комиссии (видеозапись которой была продемонстрирована в Верховной Раде 12 декабря 2000 года. ) он утверждал, что проводил прослушивание президентского кабинета с целью воспрепятствовать преступной деятельности Кучмы.
Почему же, руководствуясь такими благородными мотивами, он палец о палец не ударил для спасения жизни конкретного человека? Не придал значения, не поверил тому, что услышал на кассете? Но ведь в этом же видеоинтервью Мельниченко заявил, что «документацию Президента Украины» он начал после того, как во время выполнения служебных обязанностей стал свидетелем, как Леонид Кучма отдал преступный приказ, и со временем узнал, что этот приказ был выполнен. Майор не знал, как это сделать без риска для собственной безопасности? Ну, во-первых, вряд ли это неразрешимая задача для человека, являющегося офицером спецслужбы, а не пожарной охраны. А, во вторых, решившись делать то, что он делал, рубикон страха Мельниченко, по его словам, уже перешел (»… Я перестал бояться того, что со мной произойдет… »). А может опасался, что предупреждение Гонгадзе сорвет дальнейшее прослушивание президентского кабинета? Но тогда получается, что операция по прослушиванию для Мельниченко оказалась дороже жизни Гонгадзе…
Что бы теперь не говорил майор запаса, но последовательность событий изменить уже нельзя. Сначала он не предупредил Гонгадзе, потом журналист исчез, через некоторое время под Таращей обнаружили неопознанный труп, затем Александр Мороз выступил в парламенте с обвинением в адрес Президента. Безусловно, невмешательство Мельниченко не было основной причиной, но это был тот фактор, который сделал все последующее возможным. Оглушительный скандал был, но Гонгадзе, весьма вероятно, к тому времени уже не было в живых.
Любопытно, что Николай Мельниченко не сказал, когда же сделал злополучную запись. Если это была действительно запись, а не компоновка записей. Во всяком случае, членам следственной комиссии майор признался, что передал Морозу только те фрагменты записей разговоров в президентском кабинете, которые касаются Гонгадзе. Он подтвердил это и во время пресс-конференции, проведенной радио «Свобода» 14 августа сего года: «А те фрагменты, которые обнародовал Мороз, подбирались мною… ». Но в юриспруденции аудиофрагмент разговора имеет далеко не ту доказательную силу, что цельная запись. Майор СБУ не мог об этом не знать. Мог ли об этом не знать бывший спикер парламента? Владимир Горбулин в телеинтервью по поводу обвинений, выдвинутых Морозом, заметил, что у последнего есть такая проблема -- верить в то, что он говорит…
Отсутствие убедительных объяснений невмешательства Мельниченко в развитие событий до исчезновения Гонгадзе делает все более вероятной версию, что решение -- предупреждать или не предупреждать журналиста -- принимал не майор, а те, кто за ним стоит. Причем, если имена этих людей всплывут, в обоих случаях -- и если кассета с оценкой журналистского творчества Гонгадзе на «директорском жаргоне» подлинна, чему есть сомнения, и если она скомпонованная, чему есть экспертное заключение, -- у Мороза будет возможность заявить, что его использовали «втемную». У Мельниченко такой возможности не будет. В обоих случаях де-юре он соучастник.
Хотя при таком развитии событий (если следствию удастся доказать наличие организаторов «аудиогейта») заявление об использовании «втемную» как защитный ход для Мороза далеко не безупречен. Вскоре после обнародования кассеты прозвучало, что она получена от патриотически настроенного офицера, которому можно доверять. Майор Мельниченко, объясняя, почему он передал кассеты именно Морозу, рассказал, как долго колебался, кому их доверить. И сделал выбор, руководствуясь именно моральными качествами этого народного депутата, «который чист перед законом. У него нет ни банков, у него не имеется частной собственности»… Интересно, но ни тот, ни другой не упомянули, что в бытность Александра Мороза спикером Верховной Рады Николай Мельниченко… сопровождал его в качестве сотрудника охраны. Об этом на радостях проболтался народный депутат Сергей Головатый на пресс-конференции после возвращения с интервью Мельниченко, которое было записано на видео, продемонстрированное вскоре в парламенте.
Сценарий «аудиогейта» предусматривал войну экспертиз
На своей первой пресс-конференции, запустившей механизм политического скандала, Александр Мороз заявил, что подлинность записей у него не вызывает сомнений. Поскольку за подтверждением их аутентичности он обращался к европейским структурам (не указав, к каким именно), которые готовы дать официальное подтверждение подлинности записей по запросу соответствующих инстанций. Напомню, было это 28 ноября. А уже 9 декабря в одной из киевский газет появился материал об экспертизе злополучной аудиокассеты, сделанной в Нидерландах двумя исследовательскими учреждениями, одно из которых выполняет работы для тамошнего министерства обороны, а второе является технической службой министерства юстиции. Любопытно, но откуда взялись записи, и кто заказал исследование, не сообщалось. Но еще любопытнее вывод: «Эксперты, по их учреждению, на 70 процентов уверенны в том, что один из голосов на пленке -- это голос Л. Кучмы».
Никакой эксперт, заботящийся о своей профессиональной репутации, не даст заключения, в котором свою уверенность или неуверенность выражает в процентах. Возможны только три варианта: «да», «нет» и «из предоставленных материалов сделать однозначный вывод не представляется возможным». Принцип презумпции невиновности как раз и выработан в результате анализа тех случаев, когда оставшиеся 30 процентов выводов оказались прямо противоположными предыдущим 70 процентам. И, как это неоднократно случалось в юридической практике, эти 30 процентов оказывались верными, а 70 процентов поспешных -- неверными, что приводило к судебным ошибкам.
Ну, а методика, с помощью которой нидерландские эксперты якобы на 70 процентов «опознали» голос Л. Кучмы, просто смехотворна: «Эксперты утверждают, что по состоянию на 4 декабря запись разговора прослушали с веб-сайта 170 лиц, которые знают Л. Кучму, знакомы с его стилем разговора, особенностями речи». Интересно, да как нидерландские эксперты нашли этих 170 человек? Может, с помощью служебных телефонных справочников украинского Кабмина и Администрации Президента, добытых для них какой-нибудь дружественной разведкой? И что, названивая по всем телефонам, в конце концов «методом тыка» выявили людей, хорошо знакомых с особенностями живой речи Леонида Кучмы и тут же, по междугороднему телефону, уговорили их участвовать в эксперименте? И все это при том, что качество записей таково, что ни о какой идентификации на слух, без применения специальных технических средств, речи быть не может?! Кстати, скоро год, как майор Мельниченко со своей фонотекой покинул Украину, но что-то не слышно, чтобы эксперты из двух вышеупомянутых нидерландских учреждений развеяли 30-процентный остаток своих сомнений.
Еще один впечатляющий эпизод этого дела -- перезахоронение обезглавленного трупа под Таращей. На первой «аудиогейтской» пресс-конференции Александра Мороза 28 ноября акцентировалось, что место выбрано не случайно. Оно находится на территории избирательного округа народного депутата. Сам Александр Александрович развил тему, обнародовав до того никому не известный слух о якобы найденной на его даче голове Гонгадзе (см. «День» от 29. 11. 2000). Учитывая, что именно на этой же пресс-конференции и с парламентской трибуны за пару часов до нее Мороз достаточно категорично заявил о причастности Президента Кучмы к исчезновению Гонгадзе, вывод хотя и не был сформулирован, но напрашивался сам собой: труп перезахоронили, чтобы дискредитировать Мороза и сделали это по приказу организаторов преступления. Ну, а поскольку заказчик уже был назван…
Мне кажется, если бы Гонгадзе действительно убили по приказу Президента, трупа просто не нашли бы. И совсем другое дело, если убили по приказу кого-то другого. В этом случае всем, на первый взгляд, нелепым эпизодам этой истории могут быть даны логичные объяснения. Первый раз закопали слишком глубоко, а потому перезахоронили так, чтобы труп обязательно был обнаружен. И он был найден! Не исключено, действительно не случайно на территории избирательного округа Мороза…
Сложнее с фантасмагорией, которая произошла дальше. Сначала труп две недели оставался практически без надзора в сарайчике, выполнявшем роль морга при райбольнице. После того, как найденное обезглавленное тело осмотрели друзья Гонгадзе, оно исчезло. Через некоторое время заявили, что труп находится в Киевском областном бюро судмедэкспертизы. Как-то невразумительно было изложено, от кого все же коллеги журналиста -- сотрудники «Украинской правды» узнали о том, что в морге Таращанской райбольницы находится труп? И почему тело перевозили в Киев с таинственностью, которая обеспечила скандалу небывалый резонанс. Последнему может быть два объяснения. Либо к этому приложили руку те, кто все это придумал и режиссировал с самого начала. Либо это результат усердия службистов, которых даже в церковь Богу молиться нельзя посылать -- полы лбами проломают. Как бы там ни было, в конечном счете подставленным оказался Президент Кучма.
«Режим» должна была смести «волна народного гнева»?
Еще два исключительно важных вопроса -- когда это началось и когда должно было закончиться? На первой пресс-конференции в парламенте Александр Мороз заявил, что записи в президентском кабинете велись 2--3 месяца. Позднее, во время интернет-чата, организованного «Украинской правдой», он заявил, что есть запись разговора Кучмы с Лазаренко. А это значит, что временную рамку отодвинули до февраля 1999 года -- позднее такая беседа просто не могла быть записана, учитывая, что именно тогда Павел Иванович скоропостижно отбыл за рубеж в поисках политического убежища. Мельниченко от этого вопроса уклонялся, и, насколько я знаю, какую-то конкретную дату так и не назвал. Думаю, туман здесь может напускаться с целью скрыть, что «разработка» президентского кабинета началась или резко активизировалась сразу после окончания президентских выборов 1999 года.
Кстати, в электронной прессе была высказана версия, что «Украинская правда» изначально была «подставой». В ней Георгия Гонгадзе использовали «втемную». А Президенту материалы этой интернет-газеты подкладывали в расчете именно на то, что он их будет обсуждать на «директорском жаргоне». Версия недоказанная, но нельзя не отметить два любопытных момента. Первый. Вряд ли у главы государства есть время самому путешествовать по Интернету, чтобы ознакомиться с критическими материалами в свой адрес. Второй. Посещаемость сайта «Украинской правды» с апреля 2000 года, когда она начала выходить, до сентября накануне исчезновения Георгия Гонгадзе постепенно нарастала с 87 до 400 хостов в среднем в сутки. При таких показателях нанести ощутимый урон имиджу главы государства невозможно. Но на кассете Президент бурно возмущается публикациями интернет-издания, известного только узкому кругу журналистов и политтехнологов. Когда именно? Мельниченко, повторяю, почему-то не указал дату осуществления злополучной записи. Вряд ли случайно.
А теперь, когда это должно было закончиться. Аналитики сразу же обратили внимание, что эпицентр «аудиогейта» совпал с закрытием Чернобыльской АЭС. Напомню, что видеокассета с сенсационным интервью майора Мельниченко, которое где-то за рубежом взяли у него члены временной следственной комиссии парламента народные депутаты C. Головатый, В. Шишкин, и А. Жир, была со скандалом на таможне якобы доставлена в Украину 8 декабря минувшего года. Ее продемонстрировали в парламенте 12 декабря. А торжественное закрытие ЧАЭС было намечено и состоялось 14--15 декабря. Причем, дата последнего мероприятия, на которое были приглашены полторы тысячи журналистов со всего мира, была известна еще летом 2000 года.
Очевидно, сценарий «аудиогейта» предполагал, что скандал вызовет такой международный резонанс, что Президент Кучма не выдержит давления и подаст в отставку. Ожидания не оправдались. Реакция международного сообщества была достаточно сдержанной. Позднее Александр Мороз, комментируя этот факт, разочарованно заметит: «Нам бы хотелось, чтобы реакция была более радикальной». (Кстати, эта сдержанность может иметь следующее объяснение. Руководящие круги Запада с помощью своих спецслужб и аналитических центров достаточно быстро проанализировали «аудиогейт». И их могло насторожить стремление тех, кто все это организовал, навязать Западу совершенно однозначную линию поведения. Свободолюбивый Запад этого не любит. И вообще, он свою свободу и себя любит больше всего. Поэтому он свободный и процветающий). Ну, а те, кто режиссировал, наверняка были разочарованы, что Леонид Кучма выдержал психологическое давление и не подал в отставку. Кстати, мне уже доводилось писать, что оппоненты неоднократно недооценивали личностные качества этого политика.
Тогда начался второй этап -- попытка «смести режим Кучмы волной народного гнева». Не знаю, кусают ли себе локти авторы сценария, но затевание массовых акций протеста накануне Нового года было абсолютно провальной идеей. Во время длительных новогодних и рождественских праздников значительная часть «революционного энтузиазма» должна была неизбежно выветриться, что и случилось. В январе на площади в центре Харькова довелось наблюдать такую картину. Возле нескольких слегка припорошенных снегом палаток 3--4 человека, попивая пиво, беседовали о рыбалке.
-- Это голодающие? -- поинтересовался я у продавщицы, торговавшей беляшами.
-- Да, -- усмехнулась женщина. -- Вот это они почти в полном составе и есть.
Следующая акция -- попытка помешать руководителям государства возложить цветы к памятнику Тарасу Шевченко в день его рождения 9 марта. Митинговый всплеск удалось организовать только в столице. Его волны, образно говоря, угасли, не докатившись даже до столичной большой окружной дороги. Не удалось, несмотря на достаточно большое количество протестантов, всколыхнуть не только провинцию, но даже сравнительно политизированную столицу -- киевляне в массе своей предпочли роль зрителей, причем (что существенно!) наблюдавших за происходящим с экрана телевизора.
Вообще, провал попыток раскачать страну с помощью сенсационных заявлений в Верховной Раде и акций протеста, по-моему, закономерен. За десять лет независимости все мы столько раз наблюдали по телевизору, как народные избранники в парламенте спали, дрались и голосовали «за себя и за того парня», а ораторы на площадях с флюгерной непринужденностью сегодня говорили прямо противоположное тому, о чем говорили вчера, что надеются, что сенсационные заявления всколыхнут народ, было как минимум наивно. Люди устали от несбывшихся обещаний и не верят заявлениям, произнесенным в микрофоны в парламенте и на площадях. На мой взгляд, протестный потенциал «дела Гонгадзе» исчерпан и оно не имеет перспектив с точки зрения возможности всколыхнуть массы. Вообще, жизнь политической элиты, периодически устраивающей скандальные разборки, и жизнь народа, пытающегося попросту выжить, проходят в двух разных плоскостях. По моим наблюдениям, многие политики этого не понимают.
Так в чем же может быть доказательно обвинен Леонид Кучма?
В стране, в которой произошел крупнейший политический скандал, глава государства не может быть абсолютно ни в чем не виноват, как это изображают некоторые придворные СМИ и стремящиеся стать таковыми. Но надо внимательно посмотреть, в чем он действительно доказанно виноват, а в чем его не доказанно обвиняют. Потому как есть принципиальная разница между подозрениями и обвинениями. Первые могут возникать еще до появления доказательств, вторые без проверенных доказательств права на существование не имеют.
Напомню, что выступая в парламенте 28 ноября Александр Мороз заявил, что «заказчиком исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе является президент Украины Леонид Кучма», который «систематически контролировал ход выполнения своего поручения». На пресс-конференции в тот же день он дал возможность журналистам переписать на диктофоны запись с кассеты, переданной ему майором. При этом отметил, что при прослушивании не всегда ясно, о чем идет речь, однако заверил, что при подробном изучении записи «вы найдете подтверждение того, что это -- заказ и отчет о его выполнении».
Вскоре сначала в Интернете, а потом в газетах появились распечатки записей на кассете. Заказа на убийство не было. Отчета о выполнении -- тоже. Мало того, скоро пройдет год, но Мельниченко так и не обнародовал записей с прямым приказом и отчетом о его выполнении.
Рассуждая об успехах/неудачах в построении в Украине демократического общества, у нас любят делать сравнения с США как эталонным образцом (кстати, считающимся таковым по многим параметрам вполне заслуженно). Параллелей между американским «уотергейтом» 1972-го года с украинским «аудиогейтом» 2000-го проведено достаточно -- повторятся не буду.
Обращу внимание на принципиальное различие. Во время американского «уотергейта», в отличие от украинского «аудиогейта», аутентичность записей ни у кого не вызывала сомнений. Записывать на магнитофон все разговоры в Овальном кабинете, а также все телефонные звонки стали по распоряжению президента Ричарда Никсона. Что впоследствии и сыграло с ним злую шутку. Разговоры в президентском кабинете на Банковой на магнитофон не записывались и не стенографировались. И это тоже сыграло свою роль. Пока что никто не опроверг результаты экспертизы, выполненной Киевским НИИ судебных экспертиз. Его специалисты пришли к выводу, что злополучная кассета -- монтаж. Видимо, авторы сценария «аудиогейта» с самого начала учитывали, что поскольку разговоры в президентском кабинете не документируются, то опровергнуть с ходу кассету не удастся. Не исключено, что запись на злополучной кассете сделана столь отвратительного качества именно в расчете на то, что экспертиза максимально затянется, а то и вообще не сможет прийти к однозначным выводам. Во всяком случае, было бы любопытно, если бы майор Мельниченко дал возможность сравнить ее с остальными 300 часами записей.
Весьма вероятно, первоначальный замысел предусматривал, что «аудиогейт» будет долгоиграющим именно благодаря «войне экспертиз». Но тут нельзя не отметить, что ни в одной здравомыслящей стране в основу дела об импичменте главы государства не может быть положено заключение экспертизы, выполненной за рубежом. Слишком велик риск, что эти результаты будут зависеть от того, в каком направлении захотят повлиять руководящие круги страны, где выполнялась экспертиза, на внутриполитическую ситуацию в государстве, для которого она выполнялась.
То, что разговоры в кабинете N 1 на Банковой не фиксировались, объясняет и первую несколько растерянную реакцию должностных лиц, обвиненных Морозом в исчезновении Гонгадзе. Правда, Владимир Литвин сразу же подал в суд за клевету, а Леонид Кучма вскоре заявил, что он такого приказа не отдавал. Но своих голосов не опровергал никто. Пожалуй, наиболее убедительное объяснение состоит в следующем: есть существенная разница в том, что действительно Президент сказал, и в чем его обвинили. Согласитесь, одно дело отдать приказ убить журналиста, и совсем другое -- оценивать его критику своей политики на «директорском жаргоне». Учитывая, что пользование этим «жаргоном» наложено на трагедийный фон, это со снайперской точностью ударило по репутации Леонида Кучмы. И нанесенная рана будет саднить до тех пор, пока не удастся раскрыть тайну исчезновения Георгия Гонгадзе.
Кстати, использование нелитературной лексики может иметь и юридическую оценку. Но последняя зависит от того, как это было сделано -- в узком кругу, или публично, как это, например, случилось во время президентской кампании в США в сентябре прошлого года. Тогда еще кандидат в президенты Джордж Буш-младший выступал перед избирателями в штате Иллинойс. Увидев в толпе корреспондента «Нью-Йорк Таймс» Клаймера, неоднократно критиковавшего его, Буш сказал стоявшему рядом кандидату на должность вице-президента Дику Чейни, что этот журналист «перворазрядная задница». Микрофон оказался случайно (или не случайно) включенным, и это услышали все. Не знаю, как это трактуется уголовным законодательством Штатов, но случись это в Украине, Клаймер мог бы привлечь Буша к уголовной ответственности за оскорбление. Мало того, выходка Буша подпадала бы под действие одного из пунктов 206-й статьи о хулиганстве действовавшего на тот момент УК Украины, квалифицировавшей публичные нецензурные высказывания как уголовно наказуемые. Правда, участь Буша наверняка облегчилась бы, если бы он сумел доказать, что не знал, что микрофон включен. Во всяком случае, в Штатах помогло -- несмотря на громкий скандал, он все же стал президентом.
В отличие от американского президента украинскому публично нелитературно высказываться не доводилось. Что касается высказываний в узком мужском кругу, то это не редкость не только у нас. Например, в США после прослушивания «уотергейтских» пленок признанным авторитетом считался президент Ричард Никсон. О президентах некоторых соседних стран я уже не говорю. Вообще, этот перечень можно продолжить и попадут в него не только представители мужского пола. Мне однажды пересказали, что в узком женском кругу выдала одна бизнес-леди после того, как у нее какая-то сделка сорвалась. Если бы эту многоэтажную стилистическую конструкцию удалось перевести на язык суахили, у всех слонов в Африке уши бы увяли…
Но давайте все же вернемся к приближающейся годовщине исчезновения Георгия Гонгадзе. На мой взгляд, версия -- Гонгадзе исчез не потому, что Президент сказал то, что записано на кассете, а потому, что появилась кассета с этой записью -- становится все более вероятной. Иными словами, тем, что встречи с высшими должностными лицами в президентском кабинете должным образом не документировались, не преминули воспользоваться те, кто, судя по всему, воспользовался. Это было их ответом на повторную победу Леонида Кучмы на президентских выборах.
P. S. И последнее. Зачастую трагедия не обходится без элементов трагикомедии. Когда «аудиогейт» уже был в полном разгаре, лидер коммунистов Петр Симоненко заявил, что озвучить кассету в парламенте предлагали и ему. А чего же вы раньше-то молчали, Петр Николаевич? Ведь тогда все могло принять совсем иной оборот…
262Читайте нас у Facebook
