Мария Левитская: "Так часто украшаю людей, что сама предпочитаю ходить в чем-то незаметном"
Главный художник Национальной оперы Украины Мария Левитская — автор костюмов и сценографии самых громких премьер театра. Она работала над легендарными постановками «Лебединое озеро», «Золушка», «Пиковая дама», «Сказка о царе Салтане». Ее приглашают театры Польши, Словении, Израиля и Канады.
В небольшом рабочем кабинете Марии Сергеевны огромное количество эскизов и макетов к спектаклям. На стенах — работы для фильмов «Пикник на обочине» и «Капитан Фракасс». Еще не убрана картонная декорация для недавней премьеры Национальной оперы — «Запорожец за Дунаем». Мария Левитская, заполняющая своей энергетикой все пространство кабинета, ловко достает из большой стопки своих работ один из первых театральных эскизов — образ Прони Прокоповны к спектаклю «За двумя зайцами». Он вместе с другими работами и живописью Марии Сергеевны будет представлен на ее авторской юбилейной выставке в столице Украины.
— Иногда кажется, что я уже все знаю о людях, с которыми работаю в Национальном оперном театре, — рассказывает Мария Левитская. — Со многими очень комфортно. Особенно с рабочими из цехов. Мы знакомы уже лет 30. Не могу сказать, что воспитала их под себя. Просто мы вместе повзрослели, порой нам даже не надо что-то объяснять друг другу словами. Я их всех безумно люблю, потому что театр, по сути, стал моим вторым домом. Когда мама была жива, у меня в кабинете отмечались все праздники, накрывался большой стол. Дома я вообще никогда ничего не праздновала.
*Мария Левитская после спектакля выходит на поклон вместе с артистами
— О вас говорят как о сильной личности.
— Некоторые даже создают мне имидж эдакого узурпатора. Не скажу, что я ангел. Можно сказать, что у меня полная демократия. Правда, до определенной границы. За эти годы я научилась слышать своих коллег и уважать чужие идеи. Вы видели мои работы?
— Признаюсь, до сих пор вспоминаю роскошную сцену и костюмы оперы «Сказка о царе Салтане».
— Этот спектакль поставил Анатолий Соловьяненко. Сейчас я в основном работаю с ним. Очень важно, когда ты с режиссером на одной волне, понимаете друг друга с полувзгляда, полуслова. Я горжусь нашими работами «Дон Карлос», «Запорожец за Дунаем» и, конечно «Сказка о царе Салтане». Работая над «Сказкой о царе Салтане», ездила в Москву. Там я искала решение для второго акта и нашла его в музеях Кремля. Это были жемчуга на старинных костюмах. На сцене эти идеи воплотились в жемчужный город. На самом деле сцена — это все, чем я живу. Однажды один мой хороший друг, достаточно известный человек, предлагавший мне свои руку и сердце, констатировал: «Я понял: ты замужем за театром».
*Костюмы, изготовленные Марией Левитской, поражают яркими красками, изяществом, великолепием. Сцена из оперы «Запорожец за Дунаем»
— И вам в этом комфортно?
— Не знаю другой жизни, поэтому и жалеть не о чем. Но не подумайте, что я ограждаю себя от окружающего мира. Все, что происходит в театре, остается в его стенах. Я же, как все обычные украинки, езжу в метро, хожу в магазины. По сути, я сама вырастила сына. Тогда, в перестроечные времена, тяжело было всем.
Помню, как мы с сыном заходили в магазин, и я предлагала ему выбрать какую-то игрушку, на что он отвечал: «Не надо, мамочка, это очень дорого». Я жила на массиве Виноградарь и три часа добиралась на работу в оперный театр. Приходилось объезжать вокруг кладбища «Берковцы», потому что прямой дороги еще не было. Я знаю, что такое «кравчучки» и заработки в Польше. Мы ездили туда на несколько спектаклей и брали приступом вагон поезда. Зарабатывала, продавая свои батики. Но не подумайте, что я жалуюсь на материальные проблемы, я не бедная. И машина у меня есть, правда, маленькая. Вопрос в том, как ты распоряжаешься своими деньгами. И для чего.
— Говорят, вы любите путешествовать.
— Практически все мои поездки так или иначе связаны с творчеством. Когда я впервые работала над оперой «Турандот» вместе с итальянским режиссером, то специально поехала в Китай. За безумные деньги купила путевку. Составила себе маршрут, по которому должна была передвигаться по стране, начиная с Пекина. Вернулась и сделала спектакль. Утверждают, что очень красивый. Перед постановкой «Дона Карлоса» две недели была в Испании. План поездки составляла сама. Узнала, в какой церкви находится самое красивое ретабло — большой заалтарный образ. Это был старинный монастырь, к которому можно было добраться только пешком. Такие поездки — моя отдушина. Всегда возвращаюсь домой, нагрузившись интересными книгами и впечатлениями.
— Это и все подарки для себя, любимой?
— А что еще нужно? Вещи? Украшения? Ну скажите, сколько пар серег я могу вдеть в свои уши? Я готовлю столько костюмов и так часто украшаю людей, что, как все модельеры, сама предпочитаю ходить в чем-то незаметном.
— У вашей мамы — известного украинского художника-монументалиста Ирины Левитской — удивительная история жизни.
— Мама была совершенно замечательной женщиной. Мне всегда казалось, что она прожила несколько жизней. Язык, на котором она начала разговаривать, был немецкий, а уже потом русский. Она училась в немецкой школе, находившейся напротив разрушенного ныне Сенного рынка. Школу эту перед войной расформировали. Мама знала несколько иностранных языков, прекрасно играла на фортепиано. Я киевлянка в седьмом поколении. Моя прабабушка была в 30-е годы достаточно известной актрисой на кинофабрике. Бабушка тоже была артистка. Так случилось, что моя мама получила возможность некоторое время учиться у профессора Нидермозера на театральном факультете в Вене. Когда я в детстве увидела ее акварельные эскизы костюмов к опере «Кармен», у меня перехватило дух. Сейчас я, конечно, понимаю, как это можно нарисовать. Но тогда уровень мастерства юной художницы меня покорил. Однако пребывание в Вене во время Великой Отечественной войны имело ужасные последствия для моей семьи. Бабушку отправили в лагеря. Она вернулась, когда мне было уже четыре года, а через три года умерла. Все свое время она отдавала мне, но ни разу не вспомнила о трагедии, постигшей ее.
— По сути, ваша связь с искусством была предрешена?
— Вовсе нет. Мой папа физик, и я неплохо разбиралась в этом предмете. А одно время мне хотелось стать историком. Я плохо рисовала, но таки упросила маму, чтобы помогла поступить в художественную школу. Будучи в седьмом классе, начала учиться там. Но у меня, мягко говоря, оценки по живописи были не самыми высокими. Связь с театром тоже произошла благодаря маме. Она с коллегой делала музей для Театра имени Ивана Франко, и вот там я познакомилась со знаменитым украинским театральным художником Даниилом Лидером. Стала за ним ходить хвостиком и поняла, что хочу работать именно в театре. Это произошло, когда училась в последних классах школы. Вскоре я стала ученицей Даниила Лидера. Моей дипломной работой было участие в создании спектакля «Стойкий принц Кальдерона» в Молодежном театре. С постановкой произошел скандал, директора театра и главного режиссера сняли. И высокие инстанции запретили спектакль.
Я оказалась на распутье. Через полгода мне позвонил соученик по институту, который на Киностудии имени Довженко работал в съемочной группе фильма о Соломии Крушельницкой. Он предложил мне должность художника по костюмам в этой картине. В итоге я отработала на киностудии ровно десять лет. Обожала свою профессию и никуда не собиралась уходить. Правда, периодически участвовала в театральных постановках режиссера Ирины Молостовой. Однажды мне позвонил директор Национальной оперы Лев Венедиктов и предложил стать главным художником. Представьте себе, в советское время, не будучи членом партии, я в 30 с небольшим лет заняла руководящую должность. До сих пор не понимаю, как это произошло.
— Как вам удалось избежать партии?
— Я вам больше скажу, я и в комсомол вступила только со второго раза. Мы с теперь уже известным режиссером Сергеем Маслобойщиковым в своем районе были единственными, кого вместе со всеми не приняли в комсомол, поскольку честно сказали, что в табеле у нас есть тройки.
— С удивлением обнаружила, что за все время работы на Киностудии имени Довженко вы не сделали ни одной современной картины.
— Это правда, мне всегда нравились сложные исторические костюмы. Исключение сделала лишь однажды, когда работала в документальной картине о Булате Окуджаве. Ездила тогда в Москву, домой к Булату Шалвовичу. Он отдал свой плащ, и он у меня долго висел в комнате напротив постели. Вообще, работа в кино была безумно интересна. А может, просто мне нравится моя профессия. Настолько, что даже сложно это выразить. Она меня держит на этой земле.
— Известно, что вы давно и плодотворно сотрудничаете с Национальным театром русской драмы имени Леси Украинки.
— Люблю работать с режиссером, руководителем Театра имени Леси Украинки Михаилом Резниковичем. Каждый раз для меня это большое удовольствие и новый опыт. Так было с «Каменным властелином» и многими другими спектаклями. На самом деле я очень благодарна Михаилу Юрьевичу за все, что он сделал для меня в этой жизни, и не боюсь признаться, что люблю его.
— Каким был ваш самый тяжело рождавшийся спектакль?
— Трудно ответить на этот вопрос, как и сказать, какой из спектаклей любимый. Наверное, дороже всех тот, который создаю сейчас. Знаете, это похоже на рождение ребенка: ты ожидаешь, надеешься и веришь, что он получится именно таким, каким ты его себе представила. Твоя фантазия еще не подрезана реальностью. Потом он становится частью прожитой жизни. Раньше я не любила премьеры. Теперь научилась относиться к ним спокойно. Бывало, едва выпустив спектакль, я заболевала. Последние годы научилась балансировать, придумывать себе какие-то другие занятия.
— Я видела ваши замечательные пейзажи.
— Писать их я начала относительно недавно. Просто ощутила в этом потребность. В последний год жизни мамы я специально для нее купила небольшой дом возле Десны. Думала, она будет там рисовать. Но… Теперь рисую я. Все прошлое и позапрошлое лето провела в этом доме сама. Работала очень много. Начала даже заниматься сельским хозяйством. Никогда бы не подумала, что способна на такое. На лето опять собираюсь к себе в село. Сейчас, конечно, не лучшее время для дальних поездок, тем не менее во время отпуска стараюсь путешествовать. Не так давно удалось выбраться в Каппадокию — замечательное место в Турции. Последнее время замечаю, что мне нравится ходить по горам. Два месяца провела в итальянских Альпах, изучая пешие тропы. Два года назад ходила по конному маршруту в Карачаево-Черкесии. Я так и не стала хорошим конником, хотя это остается моей заветной мечтой. Уже почти 20 лет я большая поклонница лошадей. Раз 40 падала с лошади, повредила позвоночник. Боюсь этих удивительных животных смертельно, но все равно люблю их.
— О чем вы мечтаете?
— Чтобы были счастливы внук, сын, моя семья. Об остальном уже поздно мечтать. Впрочем, не надо гневить судьбу, по большому счету, я чувствую себя счастливой. Потому что у меня есть театр и люди, которых люблю.
2609Читайте нас у Facebook
