Левон Оганезов: "Арканов многим помогал — кому-то деньгами, кого-то устраивал на работу..."
Миллионы телезрителей с нетерпением ждали появления Аркадия Арканова в юмористических программах «Белый попугай», «Вокруг смеха» и многих других, а также выхода очередной книги сатирика. Его остроумные шутки всегда вселяли оптимизм. Аркадий Михайлович был автором и одним из создателей «Клуба 12 стульев» в «Литературной газете». Театралы же восторгались его пьесами, поставленными в Московском академическом театре сатиры.
О том, каким человеком был Аркадий Михайлович, «ФАКТАМ» рассказал его друг народный артист России Левон Оганезов.
— Левон Саркисович, помните свою последнюю встречу с Аркадием Аркановым?
— Да, мы виделись буквально за неделю до случившегося. Перед вечером памяти Гриши Горина Аркадий сказал мне: «Никому не говори, но, по-моему, это мой последний выход на сцену». Он знал о своей болезни, и мы, друзья, были в курсе, но в то же время его уход был неожиданным. Мы с Аркадием дружили с 1960 года. Через день созванивались. Сейчас мне очень его не хватает. В «Фейсбуке» я написал: «Надо учиться заново жить без Арканова».
*Левон Оганезов: «Надо учиться заново жить без Арканова»
— А он вам когда-то посвятил: «Без бемолей и диезов вам сыграет Оганезов».
— Это Аркадий сказал еще 50 лет назад! Он был очень остроумным человеком. Между прочим, фразу «рояль в кустах» тоже придумал Арканов. Знаете об этом?
— Конечно. Впервые эти слова прозвучали в его эстрадной миниатюре «Совершенно случайно» в 1966 году: «Здесь как раз в кустах случайно стоит рояль. Я могу сыграть». К слову, Арканов играл на каком-то музыкальном инструменте?
— В молодости — на трубе. Он был очень музыкальным человеком. Помните песенку об оранжевом небе, которую спела девочка Ирма Сохадзе в 1965 году? Слова написал Аркадий (в соавторстве с Григорием Гориным. — Авт.), а музыку — Константин Певзнер. Несколько песен Арканов создал и с Игорем Крутым. Мы вместе с Аркадием тоже много сочинили.
— Читала, Арканов очень любил джаз, и даже в качестве рингтона в его телефоне звучали фрагменты джазовых композиций.
— Не просто любил, а хорошо разбирался. У него была большая коллекция редких записей. Всегда покупал виниловые пластинки и с удовольствием слушал их.
— Как вы познакомились?
— В Центральном доме работников искусств. Там Арканов и Горин делали капустники. И я участвовал в одном из них. А вскоре мы подружились. К слову, другом Аркадий был замечательным. Расскажу один эпизод. Был такой очень хороший музыкант и веселый человек Константин Певзнер. И вот, когда Певзнер умер, его жена захотела увековечить его память — он ведь писал очень хорошую музыку. Попросила Аркадия познакомить ее с издателем. Но тогда, в 1990-е годы, никто не хотел ничего издавать, стремились только деньги зарабатывать. И Аркаша, тоже не очень богатый человек, дал жене Певзнера, насколько знаю, 15 тысяч долларов, которые собрал на покупку, кажется, машины. Она отказывалась, он ее уговаривал. В результате вышла очень хорошая книга. Таким вот Аркаша был другом. Он многим помогал — кому-то деньгами, кого-то устраивал на работу, часто к нему обращались за советом…
— Многие отмечают, что Арканов был стильным человеком.
— Он любил все красивое, хотя ни богатым, ни зажиточным назвать его нельзя. 70-летие отмечал в ресторане «Венеция». Играл оркестр, пришло много друзей. Аркадий умел одеваться. У него были недорогие, но хорошие часы, ручка, красивый кожаный бумажник. В вещах знал толк. Носил хорошие пиджаки, рубашки, галстуки. Покупал все это по разумным ценам за границей.
Аркаша был элегантным. И это чувствовалось во всем. Никогда не перебивал, всегда слушал и запоминал то, что ему говорят. Когда ему что-то давали на рецензию, внимательно читал. Был человеком эрудированным.
К примеру, звучит музыка. Я спрашиваю его: «Как ты думаешь, что это?» Отвечает: «Я не думаю, а знаю: это симфония Дворжака из „Нового Света“, вторая часть». А если чего-то не знал, не стеснялся спрашивать и запоминал.
У него была прекрасная память. Помнил наизусть огромное количество телефонов. Когда, к примеру, вел юбилейные вечера, не заглядывая в бумажку, всегда правильно называл произведения, фамилии исполнителей… А еще Аркаша не умел грубить и всегда терялся от чужого хамства. Пожимал плечами и отходил в сторону. Но нахамить в ответ не умел.
— Каким был Арканов в быту? Вы бывали у него дома?
— Дома у него всегда была идеальная чистота — ни пылинки. На столе ничего лишнего — ни на кухонном, ни на письменном. Аккуратист во всем. Сам начищал ботинки. На одежде не допускал и малейшего пятнышка. В еде был умерен. Никогда много не ел. Любил хороший борщ, правильно заправленный салат, сам замечательно готовил стейк. Помню, как пару раз мы ходили с ним на рынок и выбирали мясо. Аркадий показывал мяснику, откуда отрезать. Правильный стейк ведь не нужно отбивать, не надо использовать для его приготовления масло.
Аркадий у меня тоже часто бывал в гостях. Ел не все — был избирателен. Терпеть не мог чеснок, а к луку относился нормально.
К слову, еще одно, чего не выносил — спешки. Никогда никуда не торопился. Считал, что нет смешнее зрелища, чем спешащий куда-то человек. Если мы не успевали на самолет, говорил: «Опоздаем так опоздаем, полетим следующим рейсом. Спокойно!» По жизни был философ.
— Арканов писал, что ирония и самоирония позволяют человеку существовать даже в самые тяжелые периоды жизни, что умение посмотреть на себя со стороны и улыбнуться по поводу собственных неудач — очень высокое качество человека. А у него такие непростые периоды были?
— Конечно, как у любого человека. Были обиды на друзей, которые, условно говоря, вдруг на ровной трассе сворачивали в сторону. Каждому человеку неприятно, когда он чувствует корыстное к себе отношение, такое своего рода «легкое» предательство. Аркадий относился к этому философски: с человеком все равно общался, но уже с некой опаской.
Тяжело переживал смерть своей жены Жени, которая долго болела. Это было трудное испытание и для их сына Васи, который спустя время поехал к своему дяде, Аркашиному брату, в Бостон. Василий — умница, закончил факультет телевизионной журналистики Колумбийского университета, причем экстерном. Печатается, переводит английскую и американскую литературу.
Тяжело Аркаша пережил потом и смерть жены Наташи Высоцкой, которая работала музыкальным редактором. А первой его супругой была известная певица Майя Кристалинская. Их брак оказался недолгим, но они сохранили хорошие отношения.
Вообще, Аркадий нравился многим женщинам, но бабником не был никогда. Ему было присуще постоянство: с кем живет, того и любит. В последние же годы в его жизни появилась Оксана, очень хорошая женщина, умная, образованная, замечательная пианистка.
— В литературной карьере Аркадия Арканова, кажется, все шло, как по маслу.
— Было по-разному. В свое время он опубликовал пару рассказов в одном диссидентском журнале, и Аркашу после этого сразу «закрыли». Долго не пускали за границу. А спасло его предложение поехать корреспондентом во Вьетнам. Свои статьи писал, когда там шли боевые действия. Не все, конечно, были опубликованы, но после той поездки Аркадия пустили в Германию, Чехословакию…
— Он писал, что, как ему кажется, по-настоящему живет лишь в тот момент, когда отправляется в путешествие. И пояснял: по его мироощущению, в поездках время замедляется. Наверняка Арканов объездил полмира?
— Только со мной он в Австралии был трижды, четыре раза — в Израиле, пять — в США, несколько раз в Германии… Интересно, что за границей Аркадия Арканова — элегантно одетого, с манерами лорда — принимали за иностранца. Когда мы проходили таможню в Испании, Аркаша мог объясниться по-испански, в Германии — по-немецки, в Англии — по-английски. Так же, к слову, как иностранца, и Андрюшу Миронова за рубежом воспринимали. Он свободно говорил по-английски.
— Аркадий Михайлович ведь родился в Киеве…
— Да, и хотя прожил в этом городе недолго, очень любил его. Когда мы приезжали в Киев, гуляли по любимым местам — по маленьким улочкам в центре, по Подолу… Бывали и в Полтаве, там у нас много друзей. Аркаша очень любил настоящий украинский борщ с зажаркой. Наверное, такой, который готовила мама в его детстве.
— Читала, что Арканов дружил с Валерием Лобановским.
— Аркаша любил футбол, хоккей, хорошо играл в шахматы, был кандидатом в мастера, и в одном из шахматных учебников даже есть его собственная задача. Он приходил в Дом литераторов и мог часами играть с коллегами. И, конечно же, ему было интересно общаться с выдающимися спортсменами и тренерами, а им — с ним, тогда уже известным автором. Аркадий дружил и со многими творческими людьми, например, Булатом Окуджавой.
Раньше в ресторан Дома литераторов ходили не для того, чтобы поесть. Брали двести граммов водки, бутылку воды, бутерброды и часами сидели-разговаривали. Читали друг другу свои рассказы, стихи. Также Аркадий дружил с Владимиром Высоцким, Шурой Ширвиндтом…
— Известно, что Арканов закончил медицинский институт. Он следил за своим здоровьем?
— Нет. Все время курил. Да и зачем, скажите, следить за здоровьем, если у тебя ничего не болит? Я не помню, чтобы он на что-то жаловался. Не любил, правда, рано вставать — но это другое дело. А вообще, медицинские знания у него хорошие были. Как-то у меня заболело плечо. Он посмотрел, потрогал, и поставил абсолютно точный диагноз. Когда я пошел к врачу, он мне сказал то же.
— Каким вспоминается вам ваш друг сегодня?
— Аркаша был человеком всесторонним, обаятельным, с харизмой. Никогда не унывал. И всегда был погружен в творчество.
— Что вы не успели ему сказать?
— «Давай бросим курить!» — хотел сказать ему. Эта плохая привычка. Когда начинаю писать ноты, в левой руке у меня обязательно должна быть сигарета. Аркадий тоже много курил. Иногда я задумывался: когда летишь десять часов в самолете, можешь же как-то обойтись. Значит, бросить реально? Но, увы, Аркаше говорить это уже поздно. Мне очень не хватает его.
Фото в заголовке Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
2929Читайте нас у Facebook
