Мимоходец
Романс-холл Владимира Засухина, спектакль памяти Владимира Высоцкого «Иноходец» (Театр русской драмы им. Леси Украинки, 17 сентября)
Парадокс заключается в том, что рассказ о Высоцком без его песен (в качестве иллюстраций) вроде бы невозможен, но, с другой стороны, песни В. С. настолько выпуклы, самодостаточны, автономны, что перекрывают своей мощью любой сценарий, кино, спектакль. Странный эффект: его песни -- это уже готовый рассказ о нем, лучший и неповторимый. Все его естество кипит и бушует в этих песнях, он (можете убить меня за банальность) живет в своих песнях, и любое дополнение кажется неуместным. Но тема слишком выгодная, и понежиться в лучах Его славы охота. И вот опять и опять к юбилею выходят статьи, наполовину состоящие из его стихов, воспоминания, являющиеся всего лишь паузами между его песнями, постановки, на которые зритель идет только из большой любви к Владимиру Семеновичу. Но позвольте! -- хочется воскликнуть мне. Он свое уже спел, и это я знаю наизусть (и все мы знаем). Спойте (в прямом и переносном смысле) теперь вы о нем -- только что-нибудь СВОЕ спойте! Или хотя бы по-своему! Нет своего… Все меркнет перед его магнитофонным хриплым даром. Все мертвеет перед его двадцатилетней давности песнями.
Артисты очень старались. Это было видно. Они были искренни в своей любви к Герою. И у них хорошо получалось. Худо другое -- форма, идея спектакля. Концепция была разработана настолько по-советски, что, кажется, будто сценарий был написан еще в 80-м и до сих пор пылился где-то на полке.
Сценарий очень простой. Актриса читает наизусть отрывки из воспоминаний Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», артист выходит и поет его песни. И так они чередуются в течение полутора часов без антракта.
Итого. Что было для меня нового в этом спектакле? Ничего. Воспоминания я читал, песни слышал. Все. Где САМ СПЕКТАКЛЬ? Где те новые мысли о нем, где современный, свежий взгляд на него?! Переосмысление где? Ничего нового. Зато есть целый набор штампов, не сценических даже -- психологических, идеологических. Во-первых, образ В. С вновь представлен в виде эдакого злобного Чебураша, который падает и вновь поднимается на борьбу с ненавистным коммунистическим режимом. В точности как памятник на Ваганьковском, опутанный бутафорскими цепями, с лошадиными мордами. Не боролся он с режимом. Он просто был исключением из правил, как любой талант при любой форме правления. Помимо всего прочего, Высоцкий гениально срежиссировал и сыграл свою жизнь. В песнях, кино, театре он играл только себя -- он сам был персонажем невероятно интересным, и он знал это и приложил максимум усилий, чтобы мы это тоже знали. А мы любим придумывать себе своего Высоцкого, пытаемся ОБЪЯСНИТЬ Высоцкого, ищем подоплеки и версии. А объяснять нечего -- все ясно. Послушайте песни. Послушайте его голос.
Пункт второй. Из текста Марины Влади, на котором основан спектакль, изо всех дыр лезет прежде всего любовь Влади к себе, любимой. После чтения книги могло сложиться впечатление, будто бы это Влади воспитала в Высоцком талант гражданского лирика и открыла ему глаза на мир, а до этого был просто неопределившимся хриплым субъектом. Утверждать это так же нелепо, как и считать, что главную роль в становлении Пушкина сыграла няня Арина Родионовна. В спектакле же рисуется та же картина, что и в книге, милая сердцу самой Влади: на самой верхотуре Парнаса находятся только Он и, естественно, ОНА. Больше фигур, равных им, в целом свете нет. Все остальное -- министры, друзья-актеры, народы и континенты -- представлено в виде лениво шевелящейся внизу микроскопической серой массы. Время от времени боги спускаются. Он -- с гитарой, Она -- просто рядом. Это неправда. Он ВСЕГДА был один.
Получился еще один монумент. Помпезный и застывший, как Родина-мать над Днепром. Непременная хрипотца при исполнении его песен окончательно лишает спектакль оригинальности. Получился не «Иноходец», а мимоходец. От слова мимо. Хотя спектакль можно вполне использовать как ознакомительное учебное пособие -- для тех поколений, которые, увы, в отличие от нас, о Высоцком ничего знать не будут. В этом смысле спектакль -- на все сто.
Лучшее, что я видел из поставленного о Высоцком, -- пантомима в одном львовском театре. Короткая. Без песен. Вообще без слов.
«Facty i kommentarii «. 22-Сентябрь-2000. Культура.
358Читайте нас у Facebook
