Трагедия бабьего яра продолжалась и после освобождения киева от фашистов, закончившись лишь после открытия памятника погибшим
Все началось 24 сентября 1941 года, когда в воздух взлетело здание немецкой комендатуры на Крещатике. Взрыв был такой силы, что из окон повылетали стекла даже в домах на улицах, прилегающих к Крещатику. Потом еще взрыв и еще -- через разные промежутки времени в разных местах Крещатика. Взрывы продолжались до 28 сентября, а пожар полыхал еще две недели -- исторический центр Киева практически перестал существовать. Было уничтожено около 940 домов, здания цирка и консерватории.
Над Бабьим яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье
Евгений Евтушенко (1961 г. )
«У некоторых эсэсовцев, принимавших участие в расстрелах, помутился разум… »
До сих пор нет официальных подтверждений тому, что Крещатик взорвали чекисты и что при этом мирных жителей погибло вдвое больше, чем немцев. Тогда это никого не смущало, ведь, по сталинским понятиям, оставшиеся на оккупированной территории -- не патриоты, а значит -- не люди.
В ответ на диверсию фашисты расклеили на заборах объявления на украинском, русском и немецком языках: «Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 года к 8 часам утра на угол Мельниковской и Дохтуровской (возле кладбищ). Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а также теплую одежду, белье и прочее… »
В своем документальном романе «Бабий яр» Анатолий Кузнецов пишет: «В Киеве таких улиц не было, авторы приказа явно не знали города. Накануне подготовленные управдомы и дворники распространяли слухи о переписи в городе еврейского населения и о переселении его в Палестину. От немцев не ждали ничего дурного, людей даже не смутило грубое обращение «жид». Старики еще с 1918 года помнили вежливых солдат кайзеровской армии, которые говорили на языке, похожем на идиш. Твердили: «Немцы ведь культурная нация. На зло они не способны».
А ведь зондеркоманда 4а айнзацгруппы «С», части полицейского охранного полка «Юг» уже 28 сентября были готовы приступить к «акции» по уничтожению евреев. С помощью городской управы определили место расстрела, разработали маршрут…
На рассвете 29 сентября вся киевская «шолом-алейхемовская» беднота выползала на улицу. Именно выползала -- здоровых мужчин мобилизовали в армию, кто побогаче -- успел эвакуироваться. Остались только больные, калеки, старики, женщины и дети. Собравшись в колонны, они двинулись на рассвете в сторону Сырца. «Куда идете?», «Там стреляют!» -- предостерегали их стоящие на тротуарах люди.
Шли древние старики-караимы, которые всю ночь провели в своей караимской синагоге. Проповедовали: «Дети, мы идем на смерть, приготовьтесь. Примем ее мужественно, как принимал Христос!» Шли старухи и молодые женщины, взяв на руки младенцев. Шли дети -- крошечные и чуть постарше… Из Бабьего яра неслись отчетливые, размеренные выстрелы из пулемета».
До 30 сентября все было кончено. По сведениям оперативных команд СС, за эти три дня расстреляли около 35 тысяч евреев.
«Кое-кто испытывал недомогание -- приходилось на месте «лечить» водкой. У некоторых молодых эсэсовцев помутился разум, они не выдержали такого истребления людей. Пришлось их поместить в психиатрическую больницу». (Из секретного отчета майора Ганса Коха председателю имперского министерства оккупированных восточных областей).
10 января 1942 года фашисты здесь же -- в Бабьем яру -- расстреляли около 100 матросов и командиров Днепровского отряда Пинской военной флотилии. Мороз доходил до 37 градусов, а моряки шли на расстрел раздетые, босые. Многие были сильно избиты, сами идти не могли -- их поддерживали. Но они пели «Раскинулось море широко» и покачивались в такт песни.
В Бабьем яру свое последнее пристанище нашли и обитатели пяти цыганских таборов. Еще через месяц расстреляли более 40 украинских подпольщиков, среди них и поэтессу Олену Телигу. За три года оккупации в Бабьем яру было уничтожено 200 тысяч человек.
«Попытка стереть с лица земли Бабий яр обернулась для киевлян Куреневской трагедией»
Людей сотнями расстреливали по первому же доносу. Начальник киевской полиции Щунакер, давая после войны показания, рассказывал: в его ведомство поступало столько доносов, что их не успевали проверять. За каждого выданного еврея, коммуниста, работника НКВД полагалось вознаграждение: пять литров водки и пять тысяч рублей.
Летом 1943 года, незадолго до освобождения Киева, фашисты провели строго секретную «операцию 1005» по ликвидации останков расстрелянных.
Война еще не закончилась, когда стали раздаваться голоса о том, чтобы поставить памятник погибшим в Бабьем яру. Но с 1948 по 1953 годы вопрос о памятнике вообще не поднимался. После смерти Сталина вновь начали осторожно поговаривать: ведь Бабий яр, собственно, -- не только еврейская могила, там в три или четыре слоя лежат люди разных национальностей.
Вторая попытка вычеркнуть трагедию Бабьего яра из истории была предпринята в 1957 году, когда это место решили «замыть». Яр перегородили плотиной и стали в него качать по трубам пульпу -- смесь воды и глины -- из карьеров кирпичного завода. В понедельник 13 марта 1961 года плотина высотой в шестиэтажный дом рухнула. Попытка стереть с лица земли Бабий яр обернулась для киевлян Куреневской трагедией с новыми массовыми жертвами. «Бабий яр мстит», -- говорили киевляне.
В 1962 году была предпринята третья -- и самая серьезная -- попытка уничтожить память о Бабьем яре. Сюда направили экскаваторы, чтобы подготовить площадку для строительства стадиона.
29 сентября 1966 года -- через 25 лет после массовых расстрелов -- в Бабий яр потянулись люди со всего Киева на стихийный митинг, на котором выступили писатель Виктор Некрасов, молодой публицист Иван Дзюба и потребовали увековечить память о погибших здесь. Особую роль в деле увековечения памяти невинных жертв сыграли в те годы стихотворение Евгения Евтушенко о Бабьем яре и роман-документ Анатолия Кузнецова с таким же названием, которые принесли авторам колоссальные неприятности, связанные с цензурой и «идеологическими работниками».
И если бы не вмешательство международной общественности, на месте монумента до сих пор был бы пустырь. В 1967 году было принято постановление «О сооружении памятника советским гражданам, военнопленным солдатам и офицерам Советской армии, которые погибли от рук немецко-фашистских оккупантов в районе Сырецкого массива города Киева».
«На открытии монумента никак не могли снять с него белое покрывало -- оно зацепилось за бронзовые фигуры»
-- 4 октября 1972 года Политбюро рассмотрело проекты монумента, -- вспоминает заведующий кафедрой теории и истории искусств Академии изобразительного искусства Михаил Криволапов. -- «Слухи, что мы умышленно тормозим строительство памятника, -- беспочвенны, но отреагировать мы должны, -- сказал мне тогда Владимир Щербицкий. -- Давайте как можно скорее приступим к строительству». Была поставлена задача закончить его к 30-летию Победы. Провели два тура республиканского и один заказной конкурс на лучший проект.
-- На конкурсе происходили странные вещи, -- рассказывает заслуженный деятель искусств Украины, скульптор Юлий Синькевич. -- Все проекты были очень интересными. Но каждый раз звучало: конкурс не дал результатов! А мы, молодые, завелись, и сделав несколько проектов, решили идти до конца…
В самом конце к конкурсу подключилась группа профессора Михаила Лысенко. Понятное дело, что ставку делали именно на мэтра. Потом вдруг ненадолго исчез наш проект.
Неожиданно в английской прессе вышло сообщение, что Бабий яр пытаются застроить домами, сделать здесь танцплощадки. Потому в Москве засуетились. В пять тридцать утра мне позвонили из агентства «Новости» и сказали, что моя группа выиграла конкурс. Это подтвердил Овчаренко -- секретарь ЦК Компартии Украины по идеологии. Можно, спрашивают его, давать этот результат в прессу? -- Можно. И вся зарубежная пресса написала, что мы, молодые ребята, выиграли конкурс, наш монумент будет стоять на месте трагедии.
Но Петр Шелест, пробыв около двух часов в зале, где были выставлены конкурсные проекты, сказал: «В вашем варианте слишком много трагедии, а трагедий мы ставить не будем». Так мы и проиграли.
В 1972 году проект группы Михаила Лысенко утвердили и рекомендовали для дальнейшей разработки, а в 1973 году, ознакомившись с фанерной моделью памятника, установленной на месте, утвердили его размеры. Но памятник возводили уже без участия Михаила Лысенко. Он к тому времени умер.
Стоимость всех работ по возведению мемориала, включая благоустройство территории парка, составила 1 миллион 108 тысяч 700 советских рублей.
-- И тут как гром среди ясного неба: в основе ландшафтного парка кто-то усмотрел изображение звезды Давида, -- продолжил разговор Михаил Криволапов. -- Обвинение в то время было настолько серьезным, что я мог лишиться работы. Этим вопросом сразу занялся ЦК. Мне и тогдашнему мэру Киева Гусеву вкатили строгий выговор с занесением в учетную карточку.
Во время разбирательств в КГБ даже задействовали вертолет для фотосъемки. Моя «вина» была в том, что я «не проконсультировал и упустил». Работы опять приостановили.
И лишь после вмешательства Владимира Щербицкого с Гусева сняли выговор, и мы смогли спокойно закончить работу.
Когда на открытии монумента попытались снять с него большое белое покрывало… оно зацепилось за фигуры на памятнике. Господи, опять будут искать крайнего, подумал я. Хорошо, что догадался припрятать на всякий случай лестницу. Воспользовались ею и покрывало сдернули…
Программа мероприятий в памятные дни
29 сентября -- День памяти жертв Бабьего яра
9. 00 На здании Киевской горгосадминистрации приспустят государственный флаг и флаг Киева;
11. 00 Руководители страны, представители государственных и общественных организаций, иностранные дипломаты, киевляне и гости Киева возложат цветы к памятнику жертвам Бабьего яра;
16. 00 Начнется траурный митинг возле памятника, посвященный памяти погибших.
8 октября -- День памяти расстрелянных евреев
12. 00--12. 30 Траурное шествие «Дорогой смерти» -- от мотозавода к памятнику жертвам Бабьего яра;
12. 30 Возле памятника начнется траурный митинг.
1040Читайте нас у Facebook
