Шестилетняя дочь находящегося в коме бойца АТО верит, что "папа оживет после поцелуя - как в сказке"
Группа разведчиков капитана Александра Петраковского из 8-го отдельного полка спецназначения Вооруженных Сил Украины, дислоцирующегося в Хмельницком, в зоне АТО находилась с первых дней. Двадцатого июля разведчики попали в засаду, и их командир получил тяжелое ранение. Вот уже несколько месяцев врачи борются за его жизнь.
За мужество и героизм президент Украины Петр Порошенко присвоил теперь уже майору Александру Петраковскому звание Героя Украины.
*Александр Петраковский с женой и дочкой. «Когда муж отправлялся на передовую, я почему-то была уверена, что с ним ничего плохого не случится», — говорит Галина (фото из семейного альбома)
— В тот день, 20 июля, мы выдвинулись на Луганский аэропорт, боевые позиции вокруг которого удерживали наши бойцы, заблокированные террористами, — вспоминает Иван Голубка, старший разведчик 8-го отдельного полка спецназначения Вооруженных Сил Украины, ныне — первокурсник Академии Сухопутных войск имени гетмана Петра Сагайдачного. — У защитников аэропорта уже было несколько «двухсотых» и «трехсотых», у них заканчивались боеприпасы, вода, еда, медикаменты. Командование поставило перед нами задачу — разведать ситуацию на дороге, ведущей в аэропорт, или, как мы еще говорим, прорвать коридор. Вслед за нами должна была отправляться колонна военнослужащих в подкрепление бойцам, сражающимся за стратегический объект. Мы приступили к выполнению приказа, но тревожные предчувствия не давали покоя. А ведь чутье для разведчика много значит. Об этом я и доложил командиру разведгруппы капитану Александру Петраковскому. «Пусть сами погибнем, но колонна с восьмьюдесятью единицами техники и людьми уцелеет», — спокойно ответил командир.
Как оказалось, чутье нас не подвело. В чистом поле почти у самого аэропорта мы нарвались на засаду противника. Боевики поливали нас минометным огнем. Наш грузовик «Урал» загорелся, сложенные в кузове ящики с боеприпасами стали взрываться. Мы еле успели выскочить из автомобиля, а некоторых выбросило взрывной волной. По приказу командира заняли круговую оборону. Как раз в это время командир подполз к младшему сержанту Рябчичу и спросил, почему тот без каски. Как оказалось, ее сорвало во время обстрела. Капитан тут же снял с себя каску и приказал подчиненному надеть ее. Мы с еще одним сослуживцем подбежали к капитану и прикрыли собой, чтобы пули и осколки его не задели. Многие из наших бойцов уже были ранены. Те, кто мог отстреливаться, автоматными очередями «укладывали» боевиков, которые направлялись добивать нас. Во время очередного взрыва от «Урала» оторвалось крыло, рухнув прямо на нас троих. Увидев залитое кровью лицо командира, я достал из аптечки пакетик с кровоостанавливающим препаратом и засыпал им рану в лобной части головы. Кровотечение прекратилось. Несмотря на ранение, капитан держался стойко. Он приказал забирать раненых и отходить в лесок. И сам вместе с теми, кто уцелел, переносил раненых с поля боя. Оказавшись в более-менее безопасном месте, мы перебинтовывали друг друга, кололи обезболивающие. А еще по радиостанции сообщили на базу, что попали в засаду, и передали свои координаты, попросив, чтобы нам помогли эвакуироваться. Подмогу ждали около часа…
— В том бою я получил ранения руки и ноги, — присоединяется к разговору разведчик-пулеметчик Артем Кырнык, первокурсник Академии Сухопутных войск имени гетмана Петра Сагайдачного. — Раненых в тот день было так много, что прилетевшая за нами «вертушка» не могла забрать всех в госпиталь в Харьков. Капитан, хоть и жаловался на сильную головную боль, лететь в госпиталь отказался, пока туда не доставят всех наших раненых. Я тоже не полетел, потому что не мог бросить раненого командира. Остался с нами и медик Саша, спасавший нас на поле боя. Как-то Саше во время боя под бронежилет залетела пуля. Вошла сбоку и, пронзив грудь, вылетела с другой стороны. Поначалу, спасая раненых бойцов, он даже не почувствовал, что ему самому требуется медицинская помощь. Потом лечившие его врачи говорили, что Саше очень повезло — пуля прошла вблизи сердца.
В общем, все мы, разведчики, побывав в аду, стали братьями. Поэтому не очень-то удивились поступку командира, во время боя отдавшего каску подчиненному. А командирская каска действительно спасла жизнь бойцу. После боя увидели, что она буквально изрешечена пулями. Этот боец сейчас в отпуске, но вскоре снова уедет в зону АТО. А нашего командира, Петровича, все вспоминают с благодарностью. Он заботился о нас, необстрелянных мальчишках. У него мы учились, как правильно перемещаться на местности, как защищаться во время обстрела. Да и в военный вуз поступили по его примеру.
Бойцы считают, что им чудом удалось выжить в противостоянии с боевиками, у которых было значительное преимущество и по численности, и по вооружению. Из тяжелого боя наши ребята вышли с минимальными потерями. Из четырнадцати человек в бою погибли двое, многие были ранены… А колонна с техникой, которой они расчищали путь к аэропорту, была передислоцирована по другому маршруту.
…Еще один вертолет за остававшимися на базе дислокации ранеными прилетел на рассвете. Харьковские врачи диагностировали у Александра Петраковского слепое огнестрельное ранение левого лобного участка головы, огнестрельный вдавленный перелом лобной кости слева со сжатием головного мозга, ушиб головного мозга. После операции по изъятию обломков кости, повредившей мозг, офицера уже на следующий день отправили во Львовский военно-медицинский центр Западного региона. Врачи объяснили родным Александра, что он в коме и для полного излечения необходимо длительное время.
— Почему-то была уверена, что в зоне АТО с Сашей ничего плохого не случится, — признается Галина, жена Александра Петраковского. — Общаясь с ним по телефону, всегда слышала одно и то же: «У меня все хорошо». Уходя на задание — в разведку, в засаду, на наблюдение, — муж предупреждал, чтобы два-три дня не звонила ему, а вскоре сам перезванивал. Ни о каких подробностях боевых действий он, конечно, не рассказывал. Когда слышала, что его голос надломлен, просила выговориться. Считала, что мои советы помогут ему успокоиться. Но все разговоры Саша откладывал на потом…
Вот и после ранения в том последнем бою он лишь сетовал, что его «немного зацепило», что на него, офицера, надели «чепчик» из бинтов. А о предстоящей операции — ни слова. Видимо, не хотел меня расстраивать. В общем, я испытала настоящий шок, когда львовские военврачи рассказали о сложной операции, которую мужу сделали их харьковские коллеги, а также о том, что во время операции у Саши произошла остановка сердца и он впал в кому. То ли недосмотрели — ведь там столько раненых, то ли с наркозом что-то напутали…
Родные стали интересоваться западными клиниками, в которых специалисты могли бы поставить Сашу на ноги. Немецкие врачи, приехавшие в Украину по указанию канцлера Ангелы Меркель, отказались взять его на лечение. Тогда близкие Петраковского отправили медицинские документы с историей болезни в другие западные клиники.
Откликнулись врачи израильской клиники. Начатый курс лечения в частной больнице Тель-Авива положительно сказался на здоровье Александра. После тяжелой черепно-мозговой травмы он вышел из комы, однако у него развился апаллический синдром, когда больной не может говорить, ходить, осознавать, что происходит вокруг. Некоторые сдвиги у Саши все же есть, утверждают родные. Он пытается держать голову, различает голоса, реагирует на свет. Родные Александра просят передать благодарность всем неравнодушным людям, в том числе россиянам, которые помогли им собрать сумму, необходимую для лечения и реабилитации в израильской клинике. Впрочем, эти деньги уже на исходе…
— В Израиле совершенно другой подход к лечению и реабилитации таких больных, — продолжает Галина. — В отечественных госпиталях нас, родственников, к Саше не пускали — разрешали заглянуть к нему лишь на несколько минут. А вот медики израильской клиники настоятельно рекомендуют, чтобы мы все время находились рядом с Сашей, говорили с ним, держали за руку. На голос родителей он реагирует спокойно. Когда я с ним говорю, замечаю, что Саша начинает волноваться. Как-то упомянула о дочери, и на его глазах появились слезы. А включила любимую Сашину песню «У шамана три руки» группы «Пикник» (у него такой рингтон в мобильном) — и почувствовала, что его сердце учащенно забилось…
Я знаю некоторых пациентов этой клиники, казалось бы, безнадежных, которые возвращались к полноценной жизни. Мы не теряем надежду. С Сашей надо постоянно общаться, ему нужны положительные эмоции. Разговаривая с мужем, я вспоминаю счастливые моменты нашей жизни. А еще обязательно говорю, какое чистое небо над нами, и напоминаю, что дома его ждет парашют. Мне показалось, он улыбнулся в ответ. Прыжки с парашютом — Сашина страсть. У него их уже более двухсот. У меня — пока лишь восемь. Кстати, в свое время именно муж настоял, чтобы я училась в Академии Сухопутных войск. Вскоре к моему высшему педагогическому образованию добавится высшее военное. Буду офицером.
Александр из потомственной семьи военнослужащих. Его мама Татьяна Никифоровна — подполковник военной службы правопорядка, отец Петр Станиславович — полковник запаса. Служит и старшая сестра Светлана, и ее муж. Да и младшая сестренка, 13-летняя Аленка, тоже мечтает об офицерских погонах.
Родные по очереди дежурят в больнице. Сейчас рядом с сыном отец — военный пенсионер, а вскоре его подменит мать. Татьяна Никифоровна признается, что ни на минуту не оставила бы Сашу, но она — на службе, а внеочередные отпуска военнослужащим в связи с боевыми действиями в Украине запрещены.
В свой очередной отпуск Галя полетит к мужу вместе с дочкой, шестилетней Настенькой. Очень надеется, что именно доченька «разбудит» папу.
Долгое время родные не говорили девочке, что с ее отцом случилась беда. Когда же рассказали, что он в больнице и пока «спит», Настя забилась в угол комнаты и расплакалась. А потом сказала: «У папы волшебный сон. Поцелую его, обниму, и он проснется, как в сказке». Она так искренне говорит об этом, что и у взрослых укрепляется вера в исцеление родного человека.
8640P.S. Всем, кто хочет помочь Александру Петраковскому, сообщаем счет в «ПриватБанке», открытый на имя его мамы Татьяны Никифоровны, куда можно перечислить деньги. Номер счета 5363 5426 0083 7992, тел. (067) 7452712.
Читайте нас у Facebook
