Владимир Мунтян: "У тебя прыжки слабые, Володя", — сказал Лобановский. И я не поехал на Олимпиаду в Монреаль"
В редакцию «ФАКТОВ» Владимир Федорович приехал едва ли не за час до начала прямой линии. Припарковав свой «Фольксваген», сразу же объяснил: «Заскочил с утра на „Динамо“ и сразу к вам. Мало ли, пробки в городе, а опаздывать я не люблю». «О, знакомая обстановка! — заметно оживился Владимир Федорович, поднявшись в редакцию. — А ведь я у вас уже целых десять лет не был. Еще перед 60-летием приходил. Словно вчера…»
Время неформального общения наших журналистов с лучшим футболистом Советского Союза 1969 года, обладателем Кубка кубков и Суперкубка Европы под чашечку кофе пролетело незаметно. Затем настал черед читателей «ФАКТОВ»…
*Владимир Мунтян и главный редактор «ФАКТОВ» Александр Швец во время прямой линии
* — Добрый день. Это редакция? Меня зовут Юрий Сердюк, я из Черкасской области. С наступающим вас юбилеем, Владимир Федорович! Здоровья, мира, добра. Отказываюсь верить, что Владимиру Мунтяну, нашему любимому Муне, уже 70.
— Я и сам не верю (смеется).
— Вы завершили карьеру в «Динамо» в 33 года. Неужели не хотелось еще поиграть?
— Почему же? Хотелось… Но от меня зависело далеко не все. Помню, когда все чаще стал оказываться на скамейке запасных, а не на поле, трибуны скандировали: «Му-ню на поле! Му-ню на поле!» Один мой сосед по «лавке» говорит: «Слушай, как за тебя болеют!.. Вот бы за меня так». Я ответил: «Елки-палки, какие проблемы, дай каждому по трешке, и за тебя будут болеть!» Знаете, поверил…
* — Здравствуйте. Меня зовут Александр Николаевич, 49 лет, бизнесмен. Если не ошибаюсь, только два футболиста в истории советского футбола были семикратными чемпионами СССР — вы и Олег Блохин. Какая из золотых наград самая дорогая для вас?
— Конечно же, первая. А еще, наверное, последняя. Тогда, в 1977-м, я словно чувствовал, что больше чемпионских титулов у футболиста Мунтяна не будет. Хотя мог еще посражаться. Но в команде уже такой микроклимат был… Начались в коллективе негаразды еще в 1976-м, после Олимпиады в Монреале.
— Если не ошибаюсь, на тех Олимпийских играх вы не играли.
— Не играл… В январе 1976-го перенес операцию, на сборах в Болгарии «сломался». Повторно — мениск на одной и той же ноге. Вскоре восстановился, меня вернули в сборную, в составе которой я прошел все этапы подготовки. И вот за день до вылета в Москву (а тренировались мы у себя в Конче-Заспе) вызывает меня Лобановский: «Володя, так и так, рассчитывать на поездку тяжело. Но ты не расстраивайся, надо готовиться — осенью чемпионат, еврокубки». Я в ответ: «Васильич, я уже заметил это. А можно вопрос?» — «Да, Володя». — «А в чем я не тяну? Тестирование прошел, игры…» И тут Лобановский после паузы выдал: «У тебя прыжки слабые».
Любого ответа мог ожидать, но только не такого. Так тяжко на душе стало. Мечта сыграть на Олимпиаде осталась мечтой. Ведь в 1972-м меня Александр Пономарев после последней контрольной игры в Финляндии тоже «забраковал». Вот так я без «олимпийской» прибавки к пенсии остался (улыбается)…
Кстати, тогда, в 1976-м, плюнул на все, взял жену Татьяну, и рванули мы в Прибалтику, где до этого я никогда не был. Какой футбол?! Тысяч пять километров за рулем намотал. Столько впечатлений!
— Номера на вашей машине, небось, козырные были, Владимир Федорович?
— Какие надо (смеется). Несколько нулей и в конце цифра… Кстати, отдохнули мы тогда прекрасно. И после возвращения домой я сказал Тане: «Вот не буду заканчивать с футболом, назло не буду».
* — Владимир Федорович? Звоню из Киева, Вадим. Извините, что затрагиваю такую больную тему. Но хотелось бы услышать правду из первых уст. Я о той страшной аварии, в которую вы попали в конце 1970-х. Столько слухов ходило…
— (Опускает голову.) Знаете, братцы, и сейчас тяжело вспоминать. Наверное, это должно было произойти. Везде зеленый свет, слава. Вот внутренний тормоз и не сработал…
Я к тому времени уже повесил бутсы на гвоздь, закончил юрфак и занимался в аспирантуре факультета международных отношений. Помог поступить на юридический девушке, жившей на квартире у моих родителей. По такому случаю приехали ее папа и мама и решили нас отблагодарить за помощь. Засиделись допоздна, и я, чуть выпив, сел за руль «Жигулей» друга. Рядом сидела та девушка…
Очнулся утром в больнице (у меня были сломаны пятый и шестой поз-вонки). Рядом сидит следователь. «Девушка жива?» — спрашиваю. — «Нет». Поверьте, после услышанного самому жить не хотелось…
Не дожидаясь окончания следствия, меня исключили из партии, лишили воинского звания… И только через полгода, когда я в сотый раз пришел в прокуратуру, следователь зачитал: «Закрыть дело за отсутствием состава преступления». Причина оказалась в неисправности рулевой колонки. На дороге машину просто резко повело вправо…
Позже и партбилет вернули, и звание. Вот только человека не вернешь (тяжело вздыхает)…
* — Алло, это «ФАКТЫ»? Ух, наконец дозвонился! Можно с Мунтяном поговорить? Олег Шалан из Обухова Киевской области.
— Конечно же, можно, Олег!
— Скажите, а футболки мировых звезд в вашей коллекции остались?
— Когда я играл, традиции обмениваться после игры футболками еще не было. Разве что на уровне сборных. Помню, в 1973-м в Москве играли с англичанами, и я с пенальти забил гол. А уже после матча поменял свою футболку сборной СССР на английскую, в которой играл знаменитый Бобби Мур. Кстати, большую часть своих трофеев с годами я раздарил. Друзьям, знакомым… К примеру, медаль за победу в Кубке кубков отдал в Музей спортивной славы. А одну из семи чемпионских наград союзного первенства, когда тренировал «Оболонь», подарил почетному президенту клуба Александру Слободяну для музея «Оболони».
* — Владимир Федорович? Людмила Сергеевна — сотрудница… «ФАКТОВ». Правда ли, что в свое время вы работали совсем рядом с нашей редакцией?
— Ничего от вас не утаишь (хохочет)! Чистая правда! Рядом с вашей проходной есть еще одна — бывшего Киевского высшего танкового инженерного училища, в котором я после окончания карьеры трудился на кафедре физподготовки. С иностранцами работал. Знаете, первое время я через эти ворота на своих «Жигулях» в «гражданке» ездил, а уже на месте переодевался в военную. Я же хоть и был капитаном, никогда до этого форму не носил. Только со временем привык.
С удовольствием вспоминаю те годы. Меня уважали и курсанты, и руководство училища. Да и хохмачей хватало. Подходят как-то коллеги по кафедре и давай меня доставать: «Володя, сколько можно в капитанах ходить! У тебя же должность майорская. Давай, получай». Я в ответ: «Да чего вы спешите?» «Ничего ты не понимаешь, — не унимаются. — Получишь майора, и будут тебя потом хоронить с почестями. Как старшего офицера»…
* — Владимир Федорович, Житомирская область беспокоит, Валерий Николаевич. Тренировочная база в Конче-Заспе была для вас как дом родной. Чем еще, кроме футбола, там занимались?
— Не поверите, но после Нивок новое двухэтажное здание базы в Конче-Заспе, куда мы переехали в 1965 году, казалось нам хоромами. Скучно не было. В бильярд играли, много читали, а еще в кинозале смотрели новые, только что вышедшие на экраны, фильмы: Леня Лондон у нас работал, он эти новинки доставал на кинопрокате по блату. Кстати, перед ответственными играми для снятия напряжения нам всегда крутили кинокомедии. С кем я жил в одной комнате? Много лет — с Бышовцем, потом с Соснихиным, позже — с Рудаковым, а в конце — с Володей Онищенко.
* — Алло, здравствуйте, скажите, пожалуйста, а можно поговорить с Владимиром Мунтяном? Меня зовут Ольга, я из Одесской области. Владимир Федорович, а правда ли, что вы работали тренером в Африке и вас там даже заколдовали?
— Да. Три года на Мадагаскаре оттрубил и четыре — в Гвинее. Первый раз я уехал в Африку в январе или феврале 1986-го, за несколько месяцев до того, как у нас Чернобыль бахнул. Друзья, помню, тогда меня еще подначивали: дескать, веселые остались, а находчивые уехали.
С одной стороны, вроде бы интересно, а с другой, особенно на первых порах, тяжеловато было. В армейских клубах Мадагаскара тогда работали многие советские специалисты — олимпийский чемпион по гандболу Юра Соломко, знаменитый копьеметатель Янис Лусис, легендарный тяжелоатлет Леонид Жаботинский, другие известные спортсмены. И большинство их подопечных были на ведущих ролях. А вот с футболом никак не складывалось. Но на третий год работы я со своей командой впервые в ее истории все-таки стал чемпионом Мадагаскара. Меня за это даже наградили орденом Ришелье (улыбается). Должны были стартовать в Кубке африканских чемпионов, однако меня в приказном порядке отозвали на родину. Не помогло даже письмо от Министерства обороны Мадагаскара министру обороны СССР с просьбой оставить подполковника Мунтяна. Оказалось, в Москве целая очередь специалистов ждала своего шанса. Кому же не хотелось поработать за границей!..
А вот в Гвинее меня действительно заколдовали. На полном серьезе говорю. В какой-то период пребывания в этой стране я стал неважно себя чувствовать. Постоянно болели руки, ноги, спать нормально не мог. Закемаришь под утро, просыпаешься, а пальцы на руках скрючены. Начинаешь их по одному разгибать. Так длилось почти четыре месяца. Думал, может, какую-то заразу местную подхватил. Сначала прошел медобследование в Гвинее. Все в порядке. Затем за счет местной федерации полетел в Киев. И здесь врачи в госпитале не нашли никаких отклонений в моем организме. А я в машину сесть нормально не могу, стону от боли.
Помог мне один из советских дипломатов. Мы поехали с ним в столицу Гвинеи к сотруднику посольства Мали, знавшему в этом деле толк. Он сразу сказал, что меня заколдовали. Я, конечно же, поначалу не поверил. Но мы побеседовали, и малиец дал мне какую-ту травку. Велел залить ее кипятком и перед сном выливать отвар себе на голову и не вытираться. Я так и сделал. Потом ездил к нему еще пару раз и, знаете, в одно утро проснулся здоровым! Мой спаситель даже готов был назвать имя конкретного человека, который навел на меня порчу. Но я не захотел. Представляете, что бы я тогда с ним сделал? Кстати, денег за мое исцеление спаситель брать не стал. Так что пришлось накрывать хороший стол…
* — Добрый день. Могу поговорить я с гостем редакции? За свою жизнь вы столько поколесили по миру. Какие страны вам запомнились больше всего? Я из Винницы, Виктория.
— Так сразу и не ответишь… Наверное, первая поездка за рубеж, в 1963-м в ГДР. Помню, ходили по Берлину, и мне почему-то запомнились разрушенные здания, которые еще не успели восстановить после войны. А так большинство наших поездок укладывались в маршрут «аэропорт — отель — стадион — аэропорт». Ну и пара-тройка часов, чтобы по магазинам пробежаться.
Но однажды нам повезло. В Париже мы жили рядом с Лувром. Помню, уговорил тогда Витю Колотова и мы пошли в знаменитый музей. Память на всю жизнь. А еще запомнился Токио. Особенно монорельсовая дорога. Представляете, центр города, поезд над домами несется. Побывали мы в японской столице и на могиле советского разведчика Рихарда Зорге. Конечно, памятен Нью-Йорк. Каменные джунгли…
* — Алло, здравствуйте, меня зовут Владимир Терентьевич, строитель из Львова. Хотел такой вопрос задать: все знают, что обратная сторона футбола — это травмы. Под скальпель часто ложились?
— О, дружище, сколько раз, не советую никому. Тот спортсмен, который на профессиональном уровне достиг самых высоких результатов, не получивший травм и ни разу не оперировавшийся, — самый счастливый, мне кажется, человек.
— А бывали такие?
— Биба! Нет, я ему прямо говорю: вы, Андрей Андреевич, самый счастливый человек (смеется). У меня и в 20 лет мениск вырезали, и в 30. А лет 15 назад на той же ноге пришлось ставить искусственный сустав.
* — «ФАКТЫ»? Добрый день, Владимир Федорович. Владимир Полюк из Ровенской области. Чем сейчас занимаетесь? Живете в Киеве или за городом?
— Здравствуйте, тезка. Возглавляю общественную организацию «Ветераны футбольного клуба „Динамо“ (Киев)». Так что при деле. Раньше, конечно, чаще по Украине ездили с выставочными матчами. Но сами знаете, какая сейчас в стране ситуация.
Живу в Киеве. Какой загородный дом? НАБУ не надо натравлять (смеется). У меня дача есть, слава Богу. В свое время ездил к другу в гости и увидел рядом с его домом заросший бурьяном участок с возведенной коробкой. Я как раз тогда в «Ворскле» чуть подзаработал (смеется). Вот и купили, навели порядок, достроили. Я даже рыбаком стал (с гордостью)! Вот такого леща поймать (демонстрирует разведенными в стороны руками примерно полуторакилограммового) — раз плюнуть! А вот подлещиков отпускаю, пусть растут…
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
1663Читайте нас у Facebook
