"Нейрохирурги дважды спасали меня от смерти, когда в мозге разрывался большой сосуд"
Елена Григорьевна приехала в гости к дочке и внучкам в Одессу. Ничто не предвещало беды, чувствовала себя нормально — и вдруг потеряла сознание. Сделав МРТ, врачи выяснили, что у женщины разорвалась большая аневризма. Фактически произошел инсульт — кровоизлияние в мозг. Тогда, два года назад, одесские медики честно признались: «Cпасти не сможем, лучше ехать в Киев, к столичным нейрохирургам. Но времени крайне мало: провести операцию на сосуде нужно как можно быстрее — безотлагательно, иначе аневризма разорвется снова».
— Мы не имели права терять ни минуты, — вспоминает муж Елены Григорьевны Василий. — Посчастливилось, что одесские врачи знали, в какой киевской клинике проводят такие операции, созвонились с коллегами, а мы заказали частный реанимобиль, и за пять часов нас довезли до Киева. Жену буквально сразу забрали в операционную. Мне же подробно рассказали, что произошло и что в этой ситуации можно сделать. Разве могли мы догадаться, что Елена с самого рождения жила с «бомбой» в голове — аневризмой. Этот «мешочек» мог разорваться в любой момент, но случилось это только два года назад. После операции, в ходе которой жене спасли жизнь, все вроде наладилось. А через год ситуация вновь повторилась, причем тоже в Одессе. Но мы уже знали, что делать, и снова отправились в Киев. После этой операции нейрохирург Дмитрий Викторович Щеглов сказал, чтобы мы готовились к третьему плановому вмешательству: стенки сосуда и самой аневризмы надо особым образом укрепить, иначе сохраняется угроза нового разрыва.
— Такой риск был, — говорит директор Научно-практического центра эндоваскулярной нейрорентгенохирургии Национальной академии медицинских наук Украины доктор медицинских наук Дмитрий Щеглов. — Аневризму, которая была у пациентки, мы называем гигантской: ее диаметр около трех сантиметров. Провести операцию микрохирургическим способом было невозможно, а внутрисосудистое вмешательство оказалось крайне сложным. Но теперь можно сказать: операция удалась. Выполняли ее в несколько этапов: провели реконструкцию близлежащих сосудов с помощью стентов. Затем закрыли аневризму. На это ушло 500 (!) метров тончайших спиралей и три протекционных стента.
*Дмитрий Щеглов: «Мы оперировали Елену Григорьевну по „скорой“, спасая от последствий инсульта, а теперь, после плановой операции, надеемся, что больше вмешательство не понадобится»
— Я очень благодарна Дмитрию Викторовичу, он профессионал высочайшего класса. Точно знаю: эти врачи — хирурги, анестезиологи, а также медсестры и нянечки — спасли мне жизнь, — говорит Елена Григорьевна. — И еще, безусловно, на этом свете меня держит муж. У него молниеносная реакция на любую критическую ситуацию: сразу начинает действовать. В больнице от меня не отходил ни на минуту. Такое счастье, что мы с ним можем продолжать радоваться успехам детей и внуков!
С Еленой Григорьевной мы встретились на второй день после сложной операции. Женщина чувствовала себя хорошо. И главное — у нее прошел страх.
— После того как аневризма разорвалась второй раз, я постоянно боялась, что ситуация повторится, и тогда никто меня уже не спасет, — говорит женщина. — Родные тоже очень за меня переживали — дочка, зять. Хотелось видеть, как растут внучки. Лерочке четыре года, Мирославе — девять. Такой интересный возраст… А как муж обо мне заботился! Мы ведь знакомы с ним с первого класса, но не скажу, что в школе дружили. Лишь когда через пару лет после ее окончания пришли на встречу выпускников, разговорились, начали общаться, потом поняли, что по-настоящему любим друг друга. Теперь любовь держит меня на этом свете. И друзья у нас замечательные. Когда со мной случилась беда, все помогали.
— Я часто вижу, как за жизнь родного человека борется вся семья, — говорит Дмитрий Щеглов. — Это очень важно. Когда пациент чувствует поддержку, шансов спасти его гораздо больше. Так было и в этот раз. Хотя операция у Елены Григорьевны выполнялась в несколько этапов и была чрезвычайно сложной. Ей не подошел бы никакой метод, кроме эндоваскулярного. С помощью катетера мы заводили внутрь сосудов стенты, чтобы сформировать участки артерии, образующие аневризму, а затем в ее полость имплантировали тончайшие, подобранные по форме аневризмы пружинки. Это изобретение американских ученых существенно расширяет возможности нейрохирургов. Нам удалось сделать то, что запланировали.
*Дмитрий Щеглов: «С помощью таких стентов мы укрепляем стенки сосудов. Меня до сих пор удивляет, как стремительно развиваются медицинские технологии, и в частности эндоваскулярная хирургия»
.jpg)
— Аневризма теперь не разорвется?
— Очень надеюсь, что у пациентки все будет хорошо и наша помощь больше не понадобится. Но давать стопроцентную гарантию в медицине невозможно. Пока можно сказать, что мы спасли человеку жизнь и сохранили ее качество.
— В каких еще случаях помочь может именно эндоваскулярная хирургия?
— То, чем мы занимаемся, — одно из самых интересных и перспективных медицинских направлений. Задействованы новые технологии, позволяющие нейрохирургу выполнять хирургические манипуляции с минимальной травмой (действуем чаще всего через прокол в бедренной артерии), а это снижает риск операции для жизни пациента. Наша клиника отлично оснащена: есть диагностическое оборудование, в том числе новейший спиральный компьютерный томограф, три современных ангиографа. Мы выполняем не только плановые операции, но работаем также по «скорой». Всегда есть дежурный врач, операционная готова. Например, если у человека случился ишемический инсульт (тромб перекрыл сосуд мозга, и определенный участок погибает из-за отсутствия кровоснабжения), счет иногда идет на минуты. Существует так называемое терапевтическое окно, и оно составляет всего шесть часов. Если удастся за это время вызвать скорую помощь, предположить диагноз, доставить пациента в профильную клинику, провести углубленную диагностику, то в 70 процентах случаев человека удается спасти. Мы готовы это делать. Но, к сожалению, организационные проблемы не решены. О клинике одни узнают случайно, от знакомых, другие — от врачей, которые о нас знают и уже направляли пациентов. Если речь идет об ишемическом инсульте, то, по самым скромным подсчетам, мы можем делать не менее 200 операций, используя новейшие технологии — механическую или вакуумную тромбоэкстракцию, позволяющую «отсасывать» тромб, восстанавливать проходимость артерий. Словом, тромб надо как можно быстрее убрать любым методом, чтобы качество жизни не пострадало. Если не успели уложиться в шесть часов, тромб можно тоже удалить, но результат будет хуже, какие-то функции мозга будут потеряны.
— Вы оперируете только при ишемическом инсульте?
— Нет. Ведь когда сосудистая катастрофа произошла, сложно определить по симптомам, какой это инсульт — ишемический или геморрагический. Получив звонок, наши специалисты готовы отслеживать передвижение пациента буквально поминутно. Из лифта его сразу завозят на компьютерную томографию, и мы видим, что произошло. Тогда принимаем решение. Операционная рядом. В клиниках врачи владеют не только эндоваскулярным, но и другими микрохирургическими методами — могут делать открытые операции, например, удалять гематому.
— Как долго человек может находиться в вашей клинике?
— Это зависит от тяжести инсульта, результата операции. У нас есть отлично оборудованная реанимация, палаты интенсивной терапии. Но дальше пациентам необходима реабилитация, перевод в другую клинику. Мы знаем, как организовать всю цепочку медицинской помощи. Главное — чтобы это стало интересно государству, чтобы появилось финансирование медицинских программ, чтобы не все расходы ложились на плечи пациента и его семьи. Разве государству не выгодно уберечь человека от инвалидности? Тогда он сможет работать.
…В клинике я познакомилась с супружеской парой из Одессы. Мужчина (ему 36 лет) перенес инсульт, но, к счастью, пациента быстро доставили в Киев и сделали операцию.
*"Благодаря операции Виталий уже на следующий день почувствовал себя лучше. Ни речь, ни походка у него не нарушены", — говорит его жена Ольга
— Утром Виталий выпил кофе, выкурил сигарету, принял душ — и упал без сознания, — рассказывает жена мужчины Ольга. — К счастью, обстоятельства сложились так, что мы, не теряя времени, отправились в Киев. Муж был в сознании, но на самом деле ничего не понимал и не запомнил. Пришел в себя уже после операции. Ему ведь удалили четыре аневризмы. На снимках они были похожи на бусы.
— Через неделю после операции я уже свободно ходил по коридору, — смеется Виталий. — Вот только врача, который делал мне операцию, не узнал. Он спрашивает: «Почему не здороваешься?» Я ему: «Так ведь я вас не знаю». Словом, так и познакомились. А у меня ведь после инсульта было такое состояние, как у автомобиля, когда мотор работает, а за рулем никого нет…
В глазу у Виталия небольшое кровоизлияние. Но больше никаких видимых последствий инсульта нет. Ни речь, ни походка не нарушены. В то, что мужчина перенес инсульт, трудно поверить.
— Нам в жизни очень повезло, — продолжает Ольга. — Врачи, да и весь коллектив клиники здесь замечательные. Мы понимали, что дома нам такую операцию не сделают. Так что шанс судьба дала один, и мы им воспользовались.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
3247Читайте нас у Facebook
