«Фабрика смерти» была фантастическим бизнесом, который приносил миллионы»

А вот Украина «отблагодарила» зоозащитницу на свой лад. За то, что перешла дорогу влиятельным людям, которым отлов и убийство бездомных собак были выгодны, Тамаре четыре раза разбивали машину, обливали кислотой двери, выбивали зубы… Полиция на все это не реагирует, называя происходящее «мелким хулиганством». На приют, где сейчас находится тысяча собак и 328 котов, тоже постоянно нападают. Последний раз его обстреливали всего несколько недель назад.

Нынешний скандал с приютом «SOS», президентом которого является Тамара Тарнавская, разгорелся после того, как из Умани Черкасской области сюда привезли шесть искалеченных собак и пять щенков. Случилось это благодаря американке Мэнди Аллен, которая, будучи в Умани на экскурсии, не смогла пройти мимо бездомных животных.

— Я поехала в Умань, чтобы посмотреть на дендропарк «Софиевка», — рассказывает «ФАКТАМ» Мэнди Аллен, создатель странички помощи бездомным животным. — Но вместо приятных эмоций испытала настоящий шок: по всему городу бродили стаи голодных и одичавших животных. От одного их вида у меня просто сердце разрывалось. Во-первых, потому, что в Штатах на улицах вообще не встретишь бездомных собак, они все либо в приютах, либо взяты под опеку людьми.

Во-вторых, для меня видеть несчастных собак особенно больно именно сейчас, после того, как я потеряла своего любимца Коппера. Он попал под машину. Мы очень тяжело пережили его смерть, я сутками рыдала. В общем, увидев раненых и голодных псов в Умани, связалась с президентом международной организации «Защита животных «SOS» Тамарой Тарнавской. Она наняла специальную машину и помогла забрать в Пирогово шесть собак, из которых две были беременные, и пять щенков. Я бросила клич в соцсетях, и мои знакомые из Америки передали деньги на транспортировку животных в Киев (около 10 тысяч гривен), стерилизацию и лечение.

* Этих пятерых щенков Мэнди Аллен подобрала в Умани. Фото из соцсетей

— Я не могла себе даже представить, что забота о животных обернется для нас крупными неприятностями, — продолжает Мэнди Аллен. - Волонтеры уманской организации по защите прав животных «Сердце друга» обвинили нас в том, что мы украли собак, держим их в клетках, проводим на них опыты, а сами собираем с доверчивых людей деньги на их содержание. В соцсетях и прессе меня и Тамару называли аферистками. Я не могу поверить в происходящее. Моя жизнь превратилась в настоящий ад.

Чтобы проверить, что на самом деле происходит в приюте «SOS», корреспондент «ФАКТОВ» решила поехать в Пирогово. Первое, что меня там поразило, — отсутствие жуткого, тошнотворного запаха, который есть в государственных приютах для животных (например, всем известной Бородянке, где мне довелось побывать лично). Мне навстречу с радостным лаем выбежало два десятка собак. Они не бросались, не рычали, а только ластились. Остальные четвероногие питомцы находятся не в клетках, а в просторных вольерах на свежем воздухе, где они с удовольствием бегают и играют. Здесь есть ветклиника со стационаром для раненых животных. В приюте живут щенки с Майдана, собаки, вывезенные с оккупированных территорий и зоны боевых действий. Есть даже пес Киборг, который помогал украинским добровольцам защищать Донецкий аэропорт. Никто из собак не выглядит больным или худым. А коты вообще чувствуют себя по-королевски: в их вольерах — и диванчики, и пуфики, и даже специальная мансарда, где можно погреться на солнышке.

— А вот и наши уманские гости, — говорит хозяйка приюта Тамара Тарнавская, заходя в вольер.

Ей навстречу бросается крупный пес, лижет руки и встает на задние лапы, пытаясь обнять ее передними.

* Cобаки, привезенные из Умани в приют Тамары Тарнавской «SOS», сыты и довольны жизнью. Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»

— Они у нас уже освоились и чувствуют себя хорошо, — объясняет Тамара Тарнавская. — Как видите, мы их не держим в «карцере» и уж тем более не ставим на них опыты. Одна из беременных сук привела восьмерых щенков, а вторая не могла разродиться из-за тяжелой инфекции. Нам пришлось срочно делать ей дорогостоящую операцию. И вместо благодарности мы теперь получаем от уманчан претензии и оскорбления. Например, нам звонили с угрозами из уманской полиции. Приехал народный депутат Антон Яценко (он тоже из Умани), решил удостовериться, что собаки живы и здоровы. Увидев, в каких условиях у нас живут животные, он поблагодарил нас за их спасение.

— Но зоозащитникам на самом деле все равно, что здесь происходит, — продолжает собеседница. — Видимо, они больше думают не о животных, а о том, как досадить мне. Ведь даже после того, как Яценко побывал у нас, волонтер уманской организации по защите прав животных Наташа Романенко продолжала троллить нас в Сети.

— Зачем?

— Трудно сказать. Зависть, наверное. Ведь я достигла на этом поприще, чего хотела: наш приют существует на пожертвования европейских и американских граждан. В прошлом году, на 20-летие приюта, пожертвования и письма с благодарностями прислали Брижит Бардо и Ален Делон. Я являюсь соавтором закона о защите животных от жестокого обращения, принятого в 2006 году, знаю шесть языков. И главное, могу себе позволить диктовать свои условия. Когда директор уманского благотворительного фонда «Сердце друга» Янина Тиховская (одна из тех, кто обвинял нас в краже животных) заявила, что нашла для живущих у нас уманских собак новых хозяев, я ответила, что отдам их, только когда увижу, в какие условия их берут. «У вас животных тяжелее забрать, чем у Путина Крым», — бросила мне Янина. Что ж, для меня это комплимент.

— Тарнавская попросту наживается на животных, — возмущенно говорила «ФАКТАМ» уманская зоозащитница Наталья Романенко. — Получает деньги от иностранцев, а сама отказывается отдавать собак людям, если ей не нравятся их условия.

— Что же в этом плохого? Она хочет быть уверенной, что животное попадет в хорошие руки.

— У них там вообще не известно что творится, в этом Пирогово. Животных держат в жутких условиях, не ведут им учет, зачем-то забирают туда собак из Умани. Им что, киевских мало? И если они взяли уманских собак, то куда дели тех, кто раньше жил в том вольере?

— Вы обвиняете Тарнавскую в воровстве, взяточничестве, издевательствах над животными. А сами хоть раз были в Пирогово?

— Нет, не была. Как-то не сложилось…

— Я уже привыкла к постоянной травле, — грустно усмехается Тамара Тарнавская. — Это ведь не первый раз, когда мы становимся поперек горла то чиновникам, то каким-то нечистым на руку дельцам, то догхантерам. Это продолжается уже 21 год.

— Вы ведь гражданка Норвегии. Как вообще узнали о пироговской живодерне?

— Когда я работала журналистом на радио «Свобода» в Мюнхене, получала письма из Киева о пироговской «фабрике смерти», сделала пару радиопрограмм на эту тему. А когда в 90-е годы в составе миссии НАТО приехала в Киев, решила проверить, что происходит на живодерне. То, что я увидела, невозможно описать словами. Здесь работали настоящие садисты, которые ловили животных на улице, привозили сюда и пытали — изощренно и с удовольствием. Например, выкалывали собакам глаза или наполняли полный мешок котами, завязывали и забивали палками до смерти. При этом «фабрика смерти» была просто потрясающим бизнесом. Здесь изготавливали и продавали собачий жир: почему-то украинцы верили, что он лечит от туберкулеза. Трехлитровая банка стоила сто долларов — огромные на то время деньги. Шкуры, содранные с собак, продавались в Чехословакии, Китае, Италии. Их вшивали в обувь, что делало ее непромокаемой. Но то, какие чудовищные преступления совершались здесь ради наживы, никого не интересовало.

— Как вам удалось все это заснять? Ведь живодерня была закрытой территорией.

— Зимой 1996 года я, моя немецкая коллега Криста Шехтел и австриец, друг Шварценеггера Кристиан Янач тайком следовали за ловцами собак, снимали отлов скрытыми камерами. Ехали за ними до самой живодерни, а потом через дырку в заборе снимали то, что происходило во дворе. Глаза от увиденного вылезали из орбит. В процессе съемок Криста упала в обморок. Я после тех съемок шесть месяцев лечила нервную систему.

Мы обратились в Киевгорадминистрацию, но и там возмутились не изуверству живодеров, а тому, что мы снимали без специального разрешения. Тогда я поняла, что без влияния Европы решить ситуацию не удастся.

В аэропорту нас «трясли» и обыскивали — искали пленку. Хорошо, что мы предварительно передали ее одному из посольств, откуда дипломатической почтой фильм переслали на Запад. Впервые его показали на немецком телеканале «SAT-2», потом — во многих странах Европы. Разразился скандал. Люди пикетировали посольства Украины в разных странах. 3.5 миллиона европейцев, включая мэров Вены, Лейпцига, Дрездена и Эдинбурга, канцлера Австрии и премьер-министра Баварии подписались под обращением к киевским властям с требованием закрыть пироговскую живодерню. Мэр Мюнхена, города-побратима Киева, пригрозили мэру украинской столицы разрывом отношений, если тот не примет меры. Украине некуда было деться. 27 марта 1997 Александр Омельченко подписал решение о закрытии «фабрики смерти». Территорию живодерни передали нашей организации в бесплатную 49-летнюю аренду.

— На какие деньги строился приют «SOS»?

— Украина не дала ни копейки. Мол, боролась за живодерню — занимайся ею сама. Тут был ад: горы трупов животных, шерсти, костей. И 56 недобитых собак в критическом состоянии.

* На живодерне зоозащитники застали ужасающую картину. Фото из личного архива Тамары Тарнавской.

— Первый взнос — 10 тысяч долларов — сделала Брижит Бардо, — вспоминает Тамара Тарнавская. — Позже нам помогали Генеральный директор Европейского отделения ООН в Женеве, директор УЕФА, принц Ага-хан IV, принцесса де Крой и другие известные люди. Единственным человеком, который помогал мне в Украине, стала Катерина Чумаченко. Еще до того, как стала женой Виктора Ющенко, она на протяжении двух лет решала вопросы с поварами, ветеринарами, уборщиками. А я моталась из Украины в Швейцарию, пыталась находить деньги для приюта. В какой-то момент мой образ жизни перестал устраивать и моего работодателя, и мужа-дипломата. Я не виню их: никто не выдержал бы такой «сумасшедшей» сотрудницы и жены. Но бросить приют я не могла. Уволилась, развелась и переехала в Киев.

— Злые языки утверждают, что вы тратите на себя деньги, которые вам жертвуют на животных. Купили машину, квартиру…

— Жилье в Киеве я купила еще в 2003 году, за 60 тысяч долларов. Для европейки с хорошей зарплатой это копейки. Кроме того, я продала свою квартиру во Франции и живу на дивиденды. Особых трат у меня нет. Я вегетарианка, не пью, не курю. Все деньги трачу на животных. У меня сейчас живут 17 котов и две трехлапые собаки. Наша директор Наталья Андреевна тоже забрала к себе много котов и собак. Водитель взял 18 раненых животных. Так что обвинять нас в жестоком обращении с животными просто смешно.

— Тем не менее ваша травля не прекращается с 90-х годов. Среди ваших врагов — и зоозащитники, и догхантеры, и политики.

- В 2000 году на меня подал в суд народный депутат, лидер Патриотического движения Николай Габер. Он был связан с бородянской живодерней, которую я давно пытаюсь закрыть. Дело в том, что коммунальное предприятие «Животные в городе», которое по документам должно было заниматься отловом, лечением и питанием бездомных собак, присваивало выделенные городом средства. Собак и кошек либо морили голодом в Бородянке (у меня есть кадры, как истощенные до крайней степени псы в клетках пожирают друг друга), травили уколом дитилина — опаснейшего, запрещенного в Европе препарата, который при внезапном ветерке мог убить проходившего мимо ребенка. Живодеры забирали себе 37 гривен, положенные за отлов и питание бездомной собаки, а само животное заживо прокручивали в специальной огромной мясорубке…

На крови собак варились миллионы. Конечно, когда я попыталась эту лавочку закрыть, Габер был взбешен. Пробовал со мной договориться — не вышло. Тогда публично обвинил меня том, что я привожу из Швейцарии наркотики и распространяю их через приют среди подрастающего поколения. Я подала на него в суд за клевету и выиграла. Габер вынужден был заплатить штраф и публично извиниться.

Пока шло следствие, на меня не раз покушались. Однажды я возвращалась из СБУ, и по дороге в моей машине отвалились сразу два колеса и передний мост. В тот же день неизвестные напали на нашего ветврача, который проходил по делу как свидетель. Ему проломили череп. Бедняга выжил, но с тех пор никого не узнает и ничего не помнит.

— История с Габарем закончилась еще в 2002 году, а нападения нас продолжались. Кто за этим стоял?

— Многие, в том числе догхантеры. Например, Алексей Святогор, киевский адвокат, который является лидером группы догхантеров в Украине. В 2016 году он зарегистрировал в Минюсте союз журналистов-догхантеров. После чего обратился к руководителю патрульной полиции Киева Юрию Зозуле с просьбой способствовать их деятельности. Зозуля дал приказ своим подчиненным при выявлении бездомного животного на улице связываться по такому-то номеру с Алексеем Святогором, который с членами своего союза приезжал и травил несчастных собак.

* Киевский адвокат Алексей Святогор возглавляет группу догхантеров в Украине. Фото из соцсетей

— Конечно, я не могла оставаться в стороне, — говорит Тамара Тарнавская. — По моей просьбе члены парламента Швейцарии написали письмо украинским властям, и регистрацию союза журналистов-догхантеров, наконец, признали незаконной и ликвидировали. Вечером того же дня на меня напали около моего же дома, повалили на землю, выбили зубы. Позже мне обливали дверь кислотой, один раз полностью сожгли машину, второй — задули выхлопную трубу моей машины монтажной пеной с металлическими частицами. Если бы соседи не заметили и не предупредили, меня бы уже не было в живых — автомобиль бы точно взорвался. После этого мою машину четыре раза разбивали.

На приют тоже постоянно нападают. Чуть ли не каждый месяц в Пирогово приезжают машины известного украинского олигарха, который, как я понимаю, претендует на эту землю, и открывают огонь по животным. Уже убили больше двадцати собак. Я пишу заявления в полицию, но реакции — ноль. Полицейские называют эти покушения мелким хулиганством.

— Мы открыли уголовное производство по факту хулиганства, ведь речь шла только о стрельбе по собакам, — объясняет начальник следствия Голосеевского управления Нацполиции Станислав Серебряк. — Кстати, трупов животных мы не видели. А о том, что неизвестные угрожали расправой и людям, узнали позже. Проводится досудебное следствие. Местные жители, работники приюта были опрошены. У нас есть видео нападения. Злоумышленникам, установленным по номерам машин, отправлены повестки. Если они не явятся в полицию, мы обратимся в суд и организуем их привод. Я лишь сейчас узнал, что на приют нападают уже не первый год, и взял дело под личный контроль. Все эпизоды будут изучены.

Читайте нас у Facebook

Зробіть «ФАКТИ»
обраним джерелом
у Google News