Не знаю, кстати ли собираюсь это сделать сейчас. Не знаю. А что такое кстати? А когда это — кстати? Если переживаешь нечто такое, что пережить невозможно, не поделившись этим с другими, значит, это и является кстати, по-моему. Хотя, может быть, и ошибаюсь. И все-таки…

На недавнем дне рождения у Димы Гордона наш старинный друг и совершенно гениальный украинский поэт Юрий Рыбчинский прочитал стихотворение. Не новое уже. Не раз уже слышанное нами, в том числе и в авторском Юрином исполнении. И прочитал он его, на первый взгляд, не там и не тогда. Не застольные это стихи. Не под звон бокалов произносимые. Правда, с той секунды, когда Юра начал читать, звона бокалов уже и не было. Затихло все. Затихли все. Только чуть хрипловатый Юрин голос негромко звучал. Негромко и как-то непривычно волнительно. Я не знаю, как на это реагировали другие. Я просто не видел. Потому что плакал. И даже не пытался сдерживать слёзы. Думаю, что я не один был такой.

Шёл домой я, шёл с войны я, шёл с Кавказа я.
Что о ней мне говорить, что рассказывать?
Интересная война для истории:
Со своими на своей территории.
На той доблестной войне воевал я.
Трижды раненный, в плену побывал я.
На лице моём чеченцы безжалостно
Расписались боевыми кинжалами.
Так лицо они моё исковеркали,
Что не мог я сам узнать себя в зеркале.
Я из плена убежал, но не ведал,
Что давным-давно забвенью я предан,
Что жена моя в родимой сторонке
Получила на меня похоронку.
Шёл с войны я, шёл из плена из вражьего,
Шёл домой я, похороненный заживо,
Шёл я мертвый и живой одновременно.
Вот и дом родимый мой под сиренями.
И, волнуясь, постучался в калитку я,
Вышла жёнушка моя смуглоликая.
Вышла женушка моя чернобровая,
Не узнав, как с чужаком поздоровалась.
И представился я ей от отчаянья
Сослуживцем, мужа однополчанином.
И меня она в наш дом пригласила,
Стол накрыла и вином угостила,
Показала все мои фотографии,
Рассказала мне мою биографию.
Не заметил я с ней нежной, желанною,
Как настала ночь, такая туманная.
Я хотел уйти — она не пустила.
И мне белую постель постелила.
А потом пришла ко мне, приласкала.
И всю ночь со мною мне изменяла.
И клялась, что в первый раз с ней такое
С той поры, как стала мужней вдовою.
И уснула без вины виноватая,
Вся счастливая, сном крепким объятая.
А я встал, оделся и, не лукавствуя,
Написал на зеркалах: «Благодарствую!»
И ушёл я, а куда — сам не ведаю:
В ночь безлунную и в даль беспросветную.
А жена моя проснулась — и ахнула:
Нет нигде меня, и двери распахнуты,
И на зеркале узнавши мой почерк,
Поняла вдруг, с кем спала этой ночью.
И босая побежала за мною
Проторённою тропинкой лесною,
И до самого речного причала
Все бежала и «прости» мне кричала.
И казалось мне, что это Россия
У меня за все прощенья просила.

Больше ничего добавлять к этому не буду. Потому что добавить к этому нечего. Разве что кроме одного уточнения, подчёркивающего гениальность автора. Это стихотворение Юрий Рыбчинский написал в 2010-м году. За четыре года до российского вооружённого вторжения в Украину…

Всем сегодняшним именинникам — добра и счастья.