Я не понимал, как, находясь на пике карьеры, умудрился полететь вниз, — Златан Ибрагимович
— Почему вы дали своей книге такое название? Не боитесь, что вас обвинят в высокомерии?
— Это моя вторая книга. Первая называлась «Я — Златан». В ней я рассказывал о себе как о человеке. В новой книге речь идет о футболисте. Обо всем, что происходило со мной за 25 лет. Без футбола не было бы меня, а футбол без меня был бы другим. Думаю, это дает мне право на такое название. Я хотел рассказать, каким я вижу футбол, как в него нужно играть. Я оставил свой след, но не стремился воздвигнуть себе памятник. Это рассказ обо мне, в том числе, словами других.
— Все это звучит так, словно вы подводите итог своей карьере. Златан готов уйти?
— Нет, пока еще рано. Не думаю, что уходить сейчас — тот самый правильный момент. Психологически и физически я готов продолжать.
— На чем основана такая уверенность?
— Попробую объяснить. Книга была уже готова к печати. Но оставалась одна проблема. Я написал в ней, что забил 500 голов. Но на тот момент у меня не было такого результата. А издатель очень хотел использовать это число в рекламных анонсах. И не запускал начало кампании. Он постоянно давил на меня. Я уже немного нервничал. Стал ненавидеть число 500. У меня никак не получалось забить этот проклятый гол. И вот издатель позвонил мне снова. Ни здравствуйте, ни до свидания, только рявкнул в трубку: «Следующая неделя — крайний срок!» Я ему в ответ: «ОК!» Вышел на игру и забил. Все — книга пошла в печать, ее начали рекламировать. Что это значит? А то, что я в порядке. Полном порядке.
— Что бы вы хотели, чтобы читатели особо запомнили из книги?
— Все! Это полная картина того, через что я прошел. Знаете, люди всегда помнят последний матч. Остальное легко забыть — первые шаги, середину карьеры, даже позавчерашнюю игру. А я горжусь всем. И теперь у людей есть полная картина. Каждый клуб, за который я играл, каждая команда.
— Вы уже сказали, что в книге есть мнение других о вас. Это небольшие интервью с тренерами, менеджерами клубов, бывшими одноклубниками, друзьями. Трудно было собрать всех? Может, чьего-то мнения вам не хватает?
— На самом деле это было очень просто. Насколько я помню, никто не сказал мне «нет». Трудности возникали сугубо технические — найти время, выбрать подходящий момент. Я никого не принуждал. Все соглашались по доброй воле. Так и должно быть. И говорили от чистого сердца. То, что хотели и думали.
— Вы описали подробно моменты, о которых прежде никогда и никому не рассказывали. Например, ваша тяжелая травма. Тяжело было вспоминать об этом периоде?
— Да, я снова пережил то время. И это очень личное. Не то, что рассказывать о трех голах в одном матче, которые все видели. О моей травме тоже знали все болельщики, но только в общих чертах. Никаких подробностей! Я не хотел никому рассказывать, плакаться, откровенничать. Это была только моя боль. А вокруг нее столько шума! Журналисты, фанаты, другие игроки… И все задают одни и те же вопросы. Что Златан будет делать теперь? Завершит карьеру? Захочет ли «Манчестер Юнайтед» оставить его?
От этой шумихи становилось только больнее. Я злился и не понимал, почему должен делиться со всем миром своей болью? И сказал себе: расскажу все, когда буду готов. Видимо, в этой книге ощутил такую готовность. Я решил, что должен рассказать все о травме. Чтобы знали болельщики, другие футболисты. Уж им мой опыт точно пригодится. И еще, чтобы все понимали, какую благодарность я испытываю к тем, кто мне помог в тот труднейший период. Каждое лицо, каждое имя проходит передо мной всякий раз, когда я обуваю бутсы и понимаю, что все еще могу играть в футбол. Для меня это равносильно жизни. Древние говорили: пока дышу, надеюсь. Я говорю: пока играю, живу. Та травма стала для меня откровением. До нее я думал только о том, как долго смогу играть, сколько еще продлится вдохновение, как красиво завершить карьеру. После того как восстановился, я просто благодарен за то, что могу выйти на поле, учитывая то, какая это была травма.
* Никто не верил, что после такой сложнейшей травмы, которую получил Ибрагимович, играя за «Манчестер Юнайтед», спортсмен сможет полностью восстановиться
— Насколько можно судить, вы не сразу осознали ее серьезность?
— Я понятия не имел, что произошло. Даже не понял, что получил травму. Говорил себе: «Да, больно, но разве это проблема? Я же Супермен. Приеду домой, лягу спать. Утром встану, посмотрю на этот небольшой синяк, и все — я в порядке». Вот, что я думал.
— В вас говорила самоуверенность, ваше эго?
— И то, и другое. Я чувствовал себя очень сильным, непобедимым. Никто не способен нанести мне травму! Вывести меня из строя! И вдруг — полная беспомощность… Врачи сказали, что разрушено и порвано все, что только можно было. Колено полностью, все связки. Это не совсем типичная травма в футбольном мире. Обычно в колене ломается или рвется что-то одно. Тебе это чинят, и ты снова играешь. Но это была мультитравма. Очень сложная. Врачам пришлось собирать и сшивать мое колено по частям, постепенно.
Читайте также: Дэвид Бекхэм: «Никакого ботокса. Никаких инъекций! Стареть нужно с достоинством»
— Как вы пережили этот трудный период?
— Меня окружали очень хорошие люди. Они меня верно направляли, помогали. И я им бесконечно благодарен. Непросто разобраться в ситуации, когда толком не знаешь, что произошло. Знаете, было ощущение, что весь мир хочет меня оперировать. Доктора выстраивались в очередь. Приходилось быть жестким. Я отвечал: «Вы хотите сделать мне операцию? Вы даже не знаете, что со мной, а уверяете, что можете помочь». Это было неприятно — понимать, что кто-то хочет прославиться на твоей беде. Но нашлись те, кто действительно знал, как помочь. Это настоящие люди — лучшие из лучших. Как врачи и как люди. И я счастлив, что познакомился с ними.
— Травмы колен очень опасны. Кто-нибудь говорил вам, что следует завершить карьеру?
— Кто-нибудь? Все это говорили. Весь мир!
— И врачи тоже?
— Многие из них. Но в ответах некоторых я уловил то, что было крайне важно для меня. Эти врачи не говорили прямо: «Все бесполезно. Ничего не сработает. Все кончено». Они на мои прямые вопросы отвечали несколько уклончиво: «Будет очень тяжело. Это мучительный процесс восстановления, очень долгий. Вам лучше подумать…» Все! Эти слова дали мне силы, добавили адреналина. Я услышал, что надежда есть. А раз она есть, значит, я справлюсь! И я сказал себе, а потом им: «Я смогу, добьюсь успеха. Я решаю, когда все кончено, когда мне уходить. Никакая травма не решает это за меня. Плевать, что говорят люди, что пишут СМИ. Я решаю. Сам когда-то решил, что выйду на поле. Теперь сам решу, когда это поле покидать. И плевать мне на всякие форс-мажоры, факторы, которые я якобы не могу контролировать. Я хочу сам вершить свою судьбу. Думаю, я это заслужил!»
— И это действительно был долгий путь?
— Очень долгий. И сложный. Сначала я был беспомощен, обессилен. Порой не получалось делать самые простые вещи.
— И все ради футбола?
— Нет. Это была борьба с самим собой. Я осознал, что ничто в этой жизни не дается тебе сверху просто так. И никто не предоставляет никаких гарантий. В любой момент с тобой может произойти, что угодно. Слишком долго я пребывал в уверенности, что я — Супермен. Что никто не может сломать Златана. Считал себя лучшим, сильнейшим. Думал, могу делать все на свете, все будет происходить так, как мне хочется. И вдруг все перевернулось. И я благодарен, что это случилось со мной. И что это произошло сейчас, а не в начале моей карьеры.
— Почему?
— Если бы это произошло тогда, я бы все воспринял иначе, неправильно. Возможно, бросил бы играть, не добился всего. Тогда у меня еще не было ощущения, что я — Супермен. Оно пришло позже. И я добился успеха, потому что считал себя непобедимым. Вот такой парадокс. А теперь это произошло. И я подумал — похоже, у Супермена тоже есть слабые стороны. И это нормально.
— Кто был главной поддержкой для вас?
— Мне повезло. У меня есть Хелена, моя любимая женщина, мои сыновья. А еще у меня есть верный друг — мой агент. Первую неделю меня поддерживала семья. Но я очень не хотел, чтобы дети видели своего отца таким беспомощным. Мои мальчики — это еще одна причина, почему я решил бороться. Сразу сказал себе: хочу хотя бы снова бить по мячу с моими сыновьями. Максимилиану 12 лет, Винсенту — 10. И они любят футбол. И я хочу быть тем, кто научит их всем финтам, ударам, тонкостям паса. Да разве дело только в футболе? Хочу ходить с ними в походы, гонять на великах, бороться, просто дурачиться! Это главное, а футбол — на втором месте.
* Златан утверждает, что его жене Хелене и сыновьям Максимилиану и Винсенту очень нравится жить в Лос-Анджелесе
— Но вы предпочли находиться подальше от семьи, так?
— В начале — да. Это была осознанная добровольная изоляция. И рядом был мой агент. Были минуты, когда я готов был убить его! Мне было больно, я хотел сесть в инвалидное кресло, а он не давал. Говорил: никто не увидит Златана в кресле на колесиках! Я кричал: «Мне больно!» А он отвечал: «Передвигайся на костылях. Да, это больно. Ты мучаешься. Но ты должен пройти через это. Кресло не дам!» И я прошел. Был месяц, когда он постоянно находился рядом со мной.
Мы сначала жили в Питтсбурге, затем отправились в Майами. Жили в уединенном месте. Целыми днями занимались — делали физические упражнения, час за часом, час за часом. Вы не представляете, как это нудно! Одни и те же упражнения, и ты должен повторять их все время. Я бесился. Не понимал, как, находясь на вершине горы, на пике карьеры, умудрился полететь вниз. Мне казалось, что я в коме! Не хотелось двигаться. Сверху — на самое дно, вот так.
Читайте также: Тренер «Ливерпуля» Юрген Клопп: «Лучшие игроки в мире — те, кто умеет пожертвовать собой ради команды»
— Знаете, все равно не покидает ощущение, что вы задумывали эту книгу выпустить к завершению карьеры. Но вы не уходите. Появилась информация, что вы возвращаетесь в Италию и будете играть там. Это правда?
— Скажу так, мы издаем книгу в правильный момент, который не связан с завершением карьеры. Просто это нужный момент для того, чтобы рассказать людям все как есть — черным по белому. А слухи меня всегда окружали и будут окружать. Мне это даже нравится. Раз о тебе говорят, значит, ты еще жив.
— Слухи заводят вас?
— Да, правильно. Значит, я жив, значит, от меня еще чего-то ждут. Я восстановился после ужасной травмы, вернулся, представляю угрозу для соперников. Значит, я в команде. Люди верят в меня. И это здорово.
* Король Златан полон сил и желания продолжать выходить на поле и снова и снова доказывать, что он — лучший
— Еще бы — после такого сезона в «Лос-Анджелес Гэлакси»! Но осталось ли в вас достаточно энергии, чтобы снова выйти на поле и играть?
— Это и есть главный вызов. Каждый раз, когда я попадаю в новый клуб, новый город, новую страну, я понимаю, что должен привнести что-то новое. С моим приходом что-то должно измениться к лучшему, иначе я разочарую болельщиков. Мне не нужны подачки, жалость, благотворительность по отношению к Златану. Не хочу, чтобы кто-то пиарился на мне — возьмем Ибрагимовича, и о нас будут писать СМИ. Я в такие вещи не верю. Если я подписываю контракт, значит, буду играть в полную силу.
— Вы делаете только то, что имеет значение для вас?
— Нет, делаю только то, во что могу привнести свой вклад. Именно поэтому я завершил выступления за сборную Швеции. Я сыграл там свою роль. Настало время другим игрокам проявить себя. Так лучше для команды. Без Златана сборная сможет развиваться, идти вперед. Уверен в этом, потому и ушел. Конечно, мог бы играть за нее и сегодня. Но зачем? Зачем, когда я уже не могу дать ничего нового команде? А смысл как раз только в этом. Нельзя играть за сборную вечно только потому, что ты — Ибрагимович. Я мешаю. Да, наступило такое время, когда я мешаю другим футболистам. Так и в клубах. Мне нужно ощутить вызов. Я могу пойти в любой клуб, сам его выбрать. И меня возьмут. Но разве в этом дело? Я должен привнести что-то, поделиться.
— Значит, слухи о вашем возвращении в Европу обоснованы?
— О, опять я чувствую адреналин! Спасибо. Вы дали почувствовать мне, что я все еще жив.
— Есть и еще один слух. Златан возвращается в сборную. Что скажете?
— И это после того, что я тут вам понарассказывал? Вы меня не слышали или не хотели слышать? И все равно — спасибо. Мне приятно, что моя скромная персона вызывает такой интерес. Значит, я все еще хорош. Отвечу так. Чтобы картинка сложилась, все пазлы должны стать на свои места. Я — один из пазлов. Не могу занять чужое место — картинка не получится. Я не вернусь в сборную только ради того, чтобы на ее матчи стало ходить больше зрителей.
— Ваш агент Мино Райола говорит в книге, что для Ибрагимовича переход в «Лос-Анджелес Гэлакси» стал своего рода торможением. Если он прав, американский клуб станет последним в вашей карьере?
— С Мино никогда не знаешь наперед. Сегодня он говорит одно, завтра — другое. Его работа — представлять меня. А если серьезно, я сам еще не знаю, что будет после «Гэлакси». Трудно сказать. На сегодняшний день меня все устраивает. Мне нравится в Лос-Анджелесе. Моей семье нравится тоже. Все хорошо. Мы счастливы. Но когда мне захочется что-то изменить, я повешу эту форму и буду искать новую.
— Жозе Моуриньо считает, что вы готовитесь к тому, чтобы заняться чем-то другим, например, бизнесом. Можете прокомментировать?
— Думаю, передо мной многие двери открыты. И я многим интересуюсь, не только футболом. Посмотрим. Златан способен на многое.
— А что скажете о работе тренера?
— Сегодня я часто помогаю команде, подсказываю другим игрокам. Это похоже на тренерскую работу. Но чтобы заниматься этим все время? Для меня это будет слишком большой стресс. Думаю, год работы тренером все равно, что десять лет игровой карьеры. Не думаю, что хочу этого. Особенно, поиграв столько лет. Так еще сложнее. Понимаете, как тренер я всегда буду знать, что нужно делать на поле во время матча, но никогда не смогу выйти сам и сделать это. Такое глубокое разочарование не для меня.
Тем временем, как сообщали «ФАКТЫ», Златан Ибрагимович принял окончательное решение о возвращении в европейский топ-клуб и уже согласовал детали контракта с итальянским «Миланом».
Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Suzy Maloy / The Interview People). Фото Getty Images
Читайте нас у Facebook
