Константин Машовец о новом затишье на Донбассе: «Нельзя договориться с крокодилом, чтобы он на вас не напал»

— Мне трудно представить ситуацию, когда украинским военным будет запрещена разведывательная деятельность, использование летательных аппаратов и будет введено дисциплинарное наказание за открытие огня, — сказал Константин Машовец в интервью «ФАКТАМ». — Для меня — военнослужащего в прошлом — это удивительная ситуация.

— Но ведь такая же деятельность, насколько я понимаю, будет запрещена и у наших врагов?

— Якобы да. Но боевики вряд ли будут соблюдать эти правила в полной мере. Там уровень контроля и командования оставляет желать лучшего. Я не вижу аргументов, которые заставили бы противника беспрекословно соблюдать вышеуказанные требования. Вы же помните, что уже были и «хлебное перемирие», и «школьное перемирие», и «коронавирусное»… Они никогда не соблюдались.

— Нынешние договоренности о полном прекращении огня как-то отличаются от тех, что были раньше, когда не соблюдалось перемирие и мы несли потери?

— Принципиально — нет. Должны выполняться те же самые функции, которые способствуют прекращению огня. Они были и раньше. Вот сейчас активно говорят о дисциплинарных наказаниях за нарушение режима тишины, как о чем-то новом. Но они тоже были прежде, только не афишировались. А вот запрета на разведывательную деятельность и полеты беспилотников не было.

— Как действовать украинским военным, если россияне, допустим, запустят беспилотник?

— Судя по всему, в условиях «полного прекращения огня» нужно будет сначала составить претензию и отправить ее на рассмотрение Трехсторонней контактной группы или какой-либо иной комиссии. Если Россия на эту претензию никак не отреагирует, тогда мы сможем принять меры, например, сбить этот беспилотник…

— Видимо, сбивать придется уже следующий дрон. Пока будет рассматриваться претензия, этот вряд ли еще будет летать над нашими позициями.

— Ну, вот такие правила. Они только усложнят жизнь украинским военным, которые находятся «на нуле». Сразу адекватно ответить противнику за нарушение договоренностей мы не сможем.

Могу привести еще такой пример. Например, оккупанты подъезжают к нашим позициям со 120 миллиметровым минометом на какой-то транспортной платформе, производят несколько выстрелов и уезжают. Как нам реагировать? Это хорошо, что наш министр обороны Андрей Таран заявляет, что мы будем стрелять в ответ. Но вы же понимаете, что в бою, в каждом конкретном случае, необходима мгновенная реакция. А пока наши военные будут делать запросы, жаловаться… Я сейчас не хочу матерно выражаться, но этот механизм, который прописан в договоренностях ТКГ, серьезно осложняет ответную реакцию.

— Как вы думаете, почему этот документ все-таки был подписан? Может быть, были какие-то секретные договоренности между Зеленским и Путиным, после чего хозяин Кремля вдруг стал более покладистым?

— Не стану сейчас заниматься конспирологией, однако я не вижу особой покладистости Путина. Еще раз повторюсь, подобного рода перемирия были и раньше. Наоборот, я считаю, что подписанные договоренности больше напоминают ситуацию, когда тебя бьют по одной щеке, а ты подставляешь другую. Я понимаю, что войну желательно прекратить как можно скорее. Но это не значит, что войну нужно прекращать ценой разоружения собственной армии. В лице нашего антагониста мы имеем людей, которые любое проявление миролюбия и готовности пойти на компромисс воспринимают как проявление слабости. Россия — это не то государство, с которым можно находить компромисс. Вы не сможете договориться с крокодилом, чтобы он на вас не напал. Я не понимаю, почему наше военно-политическое руководство этого не понимает.

Ранее «ФАКТЫ» приводили мнение президента Центра глобалистики «Стратегия ХХІ» Михаила Гончара о том, приведут ли новые договоренности ТКГ к миру, и чем они опасны.

1243

Читайте нас у Facebook