Пришедшим в поминальные дни к могилам усопших с едой и напитками грозил штраф, а то и привлечение к общественным работам на кладбище
Поминальная неделя начнется после Пасхи, которая в этом году приходится на 1 мая, но готовятся к ней заранее. Родственники усопших, близкие и друзья идут к могилам отдать дань памяти ушедшим в мир иной. И очень удивляются, если говоришь, что в былые времена на кладбище не разрешалось приходить с едой и напитками…
Черепа со старых кладбищ помогли патологоанатому Вальтеру собрать непревзойденную научную коллекцию
Кладбищ в Киеве было не счесть. Знатных людей издревле хоронили в монастырях, соборах, церквах и на их погостах. Постепенно разрастались кладбища при Выдубицком, Покровском, Флоровском монастырях… Но с конца XVII века упоминаются уже места массовых захоронений. А чума, поразившая город в 70-х годах XVIII века, заставила создавать городские кладбища — их обустроили в районах Щекавицы и Кудрявского спуска. В городское кладбище был преобразован погост на Аскольдовой могиле, где стали хоронить усопших из привилегированных горожан.
Разрастался город — множились кладбища: Соломенское, Шулявское, Копыловское… Обрастая жилыми кварталами, погосты со временем закрывались, и травой забвения зарастали могилы тех, кто ходил по киевским улицам, любил, рожал детей. Из-за сложного холмистого рельефа местности потоки ливневой воды вымывали черепа и кости… Известно, что создателю Анатомического театра Киевского университета Вальтеру сносили найденные в оврагах черепа, что помогло ему создать непревзойденную коллекцию — в научных целях, разумеется. Об этом пишет, опираясь на воспоминания писателя Куприна и художника Жемчужникова, исследователь киевской старины Анатолий Макаров.
Однако прах самых известных горожан переносили со старых кладбищ на новые. Так, с Аскольдовой могилы на Лукьяновское «переселились» летчики Нестеров и Крутень, профессор медицины Меринг, композитор Селецкий…
В отличие от бессистемных старых вновь создаваемые кладбища планировались, причем с учетом социальной, конфессиональной и даже национальной принадлежности усопших. Например, кладбище, созданное на участке, пожертвованном городу участником войны 1812 года генерал-майором Сергеем Байковым, разделялось на православное, католическое и лютеранское.
На католическом участке преобладали склепы: в тогдашнем Киеве жило много поляков. Территория католического кладбища отличалась аккуратным содержанием: там проложили мощеную дорогу, по которой удобно было подниматься от входа вглубь погоста.
Лютеранская часть располагалась выше католической. Сначала могилы здесь размещались хаотично, но, после того как благоустройством территории занялся член лютеранского общества Краузе, лютеранское кладбище расширили, обустроили дорожки, обсадили деревьями и цветами, что придало ему вид сада. А в 1848 году на этом участке построили церковь и помещение для тех, кто копал и обслуживал могилы.
Известный ученый-этнограф Похилевич писал, что «латинское и немецкое кладбища, расположенные рядом с православным… поражают очевидным своим превосходством». На этих погостах уже в те годы был проложен водопровод, надгробья тщательно берегли от разрушений и специально оградили от непрошенных гостей — домашнего скота.
Впрочем, православное кладбище со временем тоже привели в надлежащее состояние. В 1841 году на старом его участке была открыта деревянная церковь святого Дмитрия Ростовского, которая впоследствии была разобрана. А в 1889 году здесь освятили новую каменную церковь — Вознесенскую, построенную по проекту известного киевского архитектора Николаева. С 1909 года при церкви начала формироваться библиотека, которая поначалу насчитывала 29 томов.
С 1874 по 1909 год (35 лет!) священником на Байковом кладбище служил протоиерей Рябчинский, который оградил новый погост каменным забором, построил каменные ворота с церковью на втором этаже, сохранившиеся по сей день. Он же проложил водопровод, в чем Рябчинскому помогли известные киевляне. Но запомнился священник не столько этим, сколько тем, что в дни поминания умерших запрещал на кладбище приносить еду и напитки, о каковом порядке заранее подавал объявление в газете. Это не было его капризом — поминание на могилах запрещалось канонами православной церкви, о чем сегодня не все знают. За нарушение запрета виновных штрафовали, а иногда даже привлекали к работам на кладбище.
«Уничтожай старые захоронения — таким образом ты борешься с царизмом, с его слугами»
Несмотря на заслуги священника, киевляне помнили его недолго. Могила Рябчинского была уничтожена, поскольку понадобилось место для захоронения партийного руководителя.
Такая участь постигла не только могилу протоиерея. После революции был брошен лозунг: «Уничтожай старые захоронения — таким образом ты борешься с царизмом, с его слугами». К тому же нужны были места для новых захоронений, и в старые могилы «поселяли» новых усопших. Это в основном относится к главной аллее. Так, известный поэт Павло Тычина поселился в одной «квартире» с богатым киевским купцом Гладынюком, помпезный памятник которому перед этим был снесен на основании того, что могила безнадзорна.
Подобное происходило более века назад и на старом Лукьяновском кладбище. Находилось оно между Дачной, Дрогобычской, Овручской и Белорусской улицами, было хаотичным и «перенаселенным». Ввиду тесноты на погосте хоронили по два-три трупа в одну могилу. Это обстоятельство представляется странным, поскольку христиане воспринимают могилу как место будущего воскресения. Впрочем, с такой практикой было покончено, когда открылось то Лукьяновское кладбище, которое вот уже десять лет действует как историко-мемориальный заповедник. Оно было разбито на участки для захоронения умерших в Дегтяревском госпитале, трупов из Анатомического театра университета и Лукьяновского тюремного замка. Отдельные участки были отведены под платные места, где сосредоточены захоронения киевской профессуры, деятелей искусства…
Однако жизнь частенько демонстрировала условность всех этих разделений. Например, когда умер директор терапевтической клиники при университете профессор Меринг, то отпевание его происходило при участии православных священников, лютеранского пастора и раввина, о чем писала газета «Киевлянин». Случилось это потому, что, кажется, не было в Киеве человека, который бы не испытал на себе или не был наслышан о благотворительности профессора.
На Лукьяновском кладбище действовал тот же порядок, что и на Байковом.
- Те, кто приходил сюда поминать усопших век назад, знали, как себя вести, — рассказывает начальник отдела научно-методической работы Лукьяновского заповедника Оксана Борисюк. — Нужно зажечь свечу, совершить литию (это слово в буквальном значении означает усиленное моление). Для отправления этого поминального обряда следует пригласить священника, но более краткое действие может совершить и мирянин. По желанию можно прочитать акафист об упокоении усопших. Потом убрать могилу или просто помолчать, вспомнить умершего. Не следует есть или пить на кладбище, особенно недопустимо лить водку на могильный холм — этим оскорбляется память покойного. Обычай оставлять на могиле рюмку водки и кусок хлеба «для покойного» — пережиток язычества, лучше отдать еду нищему и обездоленному.
Традиции кладбища на долгие годы были забыты, как и его великие покойники. Из небытия вернула их удивительная женщина Людмила Проценко, смыслом своей жизни сделавшая возвращение Киеву людей, прославивших город. Ее деятельность пытались остановить, отлучив от архивной работы. Но она продолжала свое дело, разыскивая даже за личные средства сведения о захороненных. Десять лет боролась Людмила Проценко за создание заповедника, и вот уже десять лет он существует. Постепенно воскрешаются и традиции…
459Читайте нас у Facebook
