«сказать, что вода была холодная, -- это ничего не сказать. Словно тысячи иголок впились в тело -- я такой боли в жизни не чувствовала! »
Если бы Александр Пушкин жил в наше время, прототипом героини его знаменитой повести «Капитанская дочка», несомненно, стала бы Ирина Наумова -- дочь капитана первого ранга Черноморского Флота Российской Федерации Александра Наумова. Не мешкая ни секунды и не думая, что она может погибнуть, 20-летняя студентка Севастопольского национального технического университета, бросилась в холодные весенние волны Черного моря, чтобы спасти… тонувшего в 200 метрах от берега (!) рыбака -- 58-летнего местного предпринимателя.
Подробно о том, как это было, корреспонденту «ФАКТОВ» рассказали сама Ирина, ее мама и чудом оставшийся в живых рыбак-любитель.
«Плыву, от боли кричу, наверное, ругалась, но какими словами -- не помню»
Ожидая Ирину, я сижу с ее мамой Мариной Сергеевной в уютной трехкомнатной квартире, под окнами которой плещутся волны Казачьей бухты.
-- Представляете, -- возмущается Марина Сергеевна, -- какой они номер вместе с папой -- эти заговорщики! -- выкинули, а мне ничего не рассказали! Мол, мамочку не надо волновать, сразу начнет охать и ахать, переживать за доченьку. Два дня я в полном неведении, и вдруг звонок в дверь, на пороге стоит незнакомый мужчина с тортом, шампанским и прочими атрибутами горячей благодарности. Конечно, я опешила: на сватовство не похоже -- гостю-то за пятьдесят, а Ирине только двадцать. Я, когда узнала, и коньяк заставляла ее пить, и банки ставила. Но, слава Богу, все обошлось…
-- После занятий в университете, когда моя младшая сестренка Катя возвращается из школы, мы уходим снимать усталость на берег моря, -- говорит пришедшая домой Ирина. -- И хотя бухта прямо перед окнами нашего дома, мы отправляемся подальше километра на три-четыре. Такой моцион совершали и в тот памятный день. Время уже шло к вечеру, было около пяти часов, когда мы увидели метрах в двухстах от берега маленькую лодчонку и фигурку мужчины. Ну рыбачит и пусть себе рыбачит. А когда возвращались, смотрим: лодка перевернута, а рыбак рядом барахтается в воде -- только голова, как маленькая точка, видна на поверхности. Я даже пошутила: «Ну вот, один уже дорыбачился, не повезло». И тут услышали крики: «Спасите! Помогите! Быстрее!»
-- И ты, не раздумывая, бросилась в воду?
-- Это сейчас мы с юмором рассказываем об этой эпопее, а тогда руки у меня задрожали, начала быстро срывать с себя куртку, джинсы, водолазку, сапожки… Осталась в носках, трусиках и бюстгальтере. С разгона вбежала в море и сразу нырнула. А рыбак продолжал звать на помощь. Когда начала плыть, крикнула Кате: «Беги в городок, зови людей на помощь!»
-- Первые ощущения какие были?
-- Сказать, что вода была холодная -- это ничего не сказать. Словно тысячи иголок впились в тело. Я очень терпеливый человек, но такой боли в жизни не чувствовала. Недавно прыгала с парашютом (смеется), приземлилась на камень, ногу сломала. Как в кино: очнулась, гипс, закрытый перелом. Но это была пустяковая боль по сравнению с той, обжигающей, когда окунулась в ледяную морскую воду. Говорят, в тот день море прогрелось до девяти градусов, в чем я очень сомневаюсь. Плыву, от боли кричу, наверное, ругалась, но какими словами, не помню.
«Вдруг с ужасом чувствую, что я его потеряла -- вторая рука стала свободной!»
-- Ира, признайся, была мысль: повернуть назад к берегу и не рисковать своей жизнью? Ведь тебя бы за это никто не осудил.
-- Честно говорю, была и такая предательская мыслишка, а, с другой стороны, ведь человек погибает! Я практически ничего не соображала, но что человека надо спасти -- это четко прокручивалось в голове.
-- Рыбак держался за лодку, когда ты спешила ему на помощь?
-- Нет, он уже сам пытался плыть к берегу, перевернутую лодку стало уносить в открытое море. Уже потом он мне рассказал, что на рыбалку в море надел три куртки, две пары брюк, теплые ботинки. Когда пытался поднять якорь, лодка опрокинулась, и в такой «экипировке» мужчина оказался в воде. Но самой страшное то, что ногой он запутался в якорном канате. То есть был привязан к морскому дну, но все же сумел сбросить из себя часть одежды. А самостоятельно плыть к берегу уже не смог -- от ледяной воды свело ноги. Когда я подплыла к нему, первое, что поразило меня -- это синий цвет лица.
-- В такой ситуации все решали, наверное, минуты и даже секунды?
-- Конечно. Но спасать теперь надо было двоих -- и рыбака, и себя. Подплыла к нему, вижу: волосы короткие -- не ухватишься. Выплевываю соленую воду и кричу: «Ложись на спину!» Невероятно, но в этот миг в голове калейдоскопом «прокрутилось» все, что я знала о спасении тонущих людей, чему учили в нашей 15-й школе на уроках медико-санитарной подготовки, чему учил мой папа. Мужчина, как послушный ребенок, повернулся на спину -- все четко, без паники и суеты.
-- Когда люди тонут, они судорожно хватаются не только «за соломинку», но и за волосы, ноги, руки своих спасателей. Ира, у тебя такая шикарная коса, и в критический момент этот незадачливый рыбак мог ведь потянуть за собой и тебя на дно…
-- Слава Богу, Виктор Петрович (так зовут спасенного Ириной мужчину. -- Авт. ) хоть и тонул, но самообладания не потерял. И я поверила, что хватит злости и сил, чтобы его вытащить. Правой рукой захватила его подмышки, а левой гребу к берегу. Когда волна опускается -- вижу узкую полоску земли и красную ленту на моей руке.
-- Откуда в море оказалась красная лента, ведь ты на берегу разделась, прости, до дамского неглиже?
-- Мой талисман, -- смеется Ирина и показывает руку. -- Эту узкую красную ленточку я никогда не снимаю с руки. Сколько в жизни она мне помогала, выручила и на сей раз. Мне с этой лентой спокойнее.
Казалось, что плыли мы вечность. Выручила папина наука: плаваем и ныряем мы с сестренкой Катей великолепно. Это без всякого хвастовства. Ну, а пока мы плывем, где я -- в роли буксира. Немного отдышавшись, мужчина спрашивает меня: «Сколько лет тебе, доченька?» -- «Двадцать!»
И вдруг с ужасом чувствую, что я его потеряла -- вторая рука тоже оказалась свободной. Оборачиваюсь: нет, все нормально, мой подопечный не пошел ко дну, а лишь повернулся со спины на живот. Кричу ему: «Держись за мои плечи, я сестренку в море катаю на спине по целому часу!» Он одной рукой держится за меня, а второй уже пытается подгребать, помогать мне.
Вы знаете, в такой ситуации решающую роль играет психологический момент: дать себе установку на выживание. Оказаться одному в студеной купели -- очень страшно, этого словами не опишешь. Когда до берега оставалось метров 50--70, мы стали подбадривать друг друга: «Живы будем -- не помрем!»
«Представляете: заходит капитан первого ранга в квартиру, а там дочка с мужиком сидят и пьют водку!»
-- Сколько времени заняла операция по спасению рыбака, то есть сколько примерно минут ты находилась в холодной воде?
-- Сами понимаете, тогда было не до хронометража. Но высчитать можно. Катюша побежала в сторону военного городка -- туда два километра. Там с криками «люди тонут!» подняла людей, остановили проезжавший «Москвич» и подъехали к нам. На это ушло примерно минут двадцать пять -- тридцать. Вслед за машиной на помощь побежали солдаты соседней воинской части и один парень.
К тому времени, когда они подъехали, я ногами уже почувствовала морское дно, кричу рыбаку: «Становитесь! Мы приплыли!» Подъем скользкий, илистый, тяну за собой мужика и, обессиленные, падаем на железные плиты специального спуска для заезда в море военной бронетехники. Этот холодный металл показался мне раскаленной сковородкой, то того я промерзла. И воздух казался горячим, а температура тогда была всего девять градусов тепла.
-- Словом, помощь подоспевших людей не потребовалась?
-- Ну почему же! Водитель «Москвича» достал какое-то покрывало и укутал меня, а потом я заставила всех отвернуться и переоделась в свою сухую одежду. Отдышались и поехали к нам домой. Первым делом оба хорошо растерлись водкой. Гостя переодела в старую папину одежду. Остальные полбутылки водки разлили по стаканам и приняли внутрь -- как говорят, для сугрева. Но я ее выпила, как воду, и ничего не почувствовала, хотя ничего не пью крепче пива и шампанского.
Но самое интересное было потом! Папа обычно приезжает со службы после семи вечера, а в этот день пожаловал к шести. Представляете: заходит капитан первого ранга в свою квартиру, а его дочка с незнакомым мужиком -- почти втрое старше ее и облаченным в отцовскую одежду -- сидят на кухне и пьют водку! А меня еще за язык дернуло с дурацкой шуткой: «Папа, познакомься! Это мой новый парень!» Похоже, отец все принял за чистую монету и отдал команду: «Ирина, выйди и оставь нас одних!»
Когда Виктор Петрович все рассказал папе, тот в сердцах выпалил: «Ну, чокнутая у меня дочка!» А для меня эти отцовские слова -- выше и дороже всяческих похвал, я то знаю, что он поступил бы так же!
«Потом мы с Ириной поехали в знаменитую Форосскую церковь и поставили свечки во здравие друг друга»
-- Ира, накануне никаких предчувствий или вещих снов не было?
-- Абсолютно никаких. Я сейчас прокручиваю в памяти тот вечер, когда все сломя голову неслись к берегу, чтобы спасти нас, и прихожу к выводу: люди у нас замечательные, но их бескорыстное стремление помочь ближнему проявляется только в экстремальных ситуациях.
А вообще-то я даже рада, что пришлось побороться за свою и чужую жизнь. Когда все дни, как близнецы, похожи друг на друга и ничего не происходит -- это так скучно! Буквально то же самое я говорила Кате во время нашей памятной прогулки по берегу моря. Потом, когда я уже доплыла до берега, промерзшая, но живая, сестренка обняла меня и сквозь слезы говорит: «Ира, давай лучше жить скучно!»
Второй главный герой этой публикации, фамилию которого до сих пор не знают ни Ирина, ни ее родители, оказался по-мужски немногословным.
-- В тот день на своей машине поехал на Казачку -- так в Севастополе называют Казачью бухту, -- говорит Виктор Петрович. -- Знаю, что там хорошо клюет бычок и морские ерши. К вечеру начало немного штормить, надо было уходить к берегу. Стал поднимать якорь, уже почти дотянул до самого борта, а в это время подошедшей высокой волной мою лодчонку подбрасывает вверх и резко переворачивает. Одет был плотно, одежда мгновенно намокла, а я еще пытался толкать перевернутую лодку к берегу. Жаль было не столько лодку, а дорогих рыбацких снастей, которые в ней остались.
-- По вашей оценке, какая была температура морской воды?
-- Не больше пяти-шести градусов. Холод пробирает до костей, намокшая одежда тянет вниз, ко дну. А еще, как на грех, запутался ногой в якорной веревке. Выбился из сил, ноги свело, кое-как стянул с себя куртки, брюки и сапоги. Чувствую: пришли последние мои минуты на этом свете, до берега не доплыву. Увидел две фигурки на берегу и стал звать на помощь. А что было дальше -- вам уже рассказала Ирина. Когда она меня буксировала, вертелась одна только мысль: «Не дай Бог, начну тонуть и потяну за собой на дно эту девушку». Все обошлось, я, как мог, старался ей помочь.
-- Вам понравились ее родители?
-- Замечательные люди -- и отец и мать, не говоря уже о геройских дочках. Но в первый вечер я был в состоянии такого стресса, что даже лица Александра Яковлевича не запомнил. Уже на второй день, в спокойной обстановке, познакомились ближе. Потом мы с Ириной поехали в знаменитую Форосскую церковь и поставили свечки во здравие друг друга. Этой девушке я обязан на всю оставшуюся жизнь. Будет ей трудно, всегда приду на помощь, последнее отдам.
-- Виктор Петрович, хотя бы для «ФАКТОВ» вы назовете свою фамилию?
-- Зачем человеку, одной ногой побывавшему на том свете, на всю Украину называть свою фамилию? Она самая распространенная в России. Напишите: «севастопольский предприниматель И. »
383Читайте нас у Facebook
