Влюбившись в лизу жорницкую с первого взгляда, командир партизанского отряда ксенофонд яцюк спас от верной гибели 30 евреев
Вот-вот выйдет в свет документальное исследование винницкого историка-архивиста, заместителя директора Госархива Винницкой области Фаины Винокуровой «Евреи -- участники сопротивления нацизму на оккупированной территории Виннитчины». Это уже вторая книга автора из серии «Евреи Виннитчины в период Второй мировой войны». При ее подготовке впервые были использованы многие документальные источники из архивных фондов СНГ, Германии и Англии. Более тысячи фото-, видео- и печатных свидетельств трагедии еврейского народа собраны в личном архиве Фаины Аврамовны. Американская ассоциация инвалидов и ветеранов Второй мировой войны из бывшего СССР (Нью-Йорк) обратилась с ходатайством в соответствующие государственные и научные организации Украины о присвоении Фаине Аврамовне за фундаментальные исследования ученой степени кандидата исторических наук.
Венские студенты сдают экзамен по истории Холокоста, а наша молодежь пишет на памятниках расстрелянным евреям матерные слова
-- С каждым днем тех, кто пережил Холокост (от греческого «всесожжение»), вернее, выжил в то время, становится все меньше и меньше, -- говорит Фаина Винокурова. -- Старики уходят, а молодежь, к сожалению, историей мало интересуется. Знаете, с чего началась моя книга? Не так давно в чаще леса у одного из сел Липовецкого района Винницкой области я увидела памятник расстрелянным евреям. Подошла ближе. Мне эта тема очень близка: мама студенткой чудом выжила во время оккупации -- преданная одним односельчанином, она была спасена другим. Оккупанты замучили моего деда. И вдруг вижу: на тыльной стороне памятника матерное слово! Такое падение нравов можно объяснить прежде всего невежеством. Ведь это же парадокс -- венские студенты по истории Холокоста сдают экзамен, а многие наши парни и девушки и слова такого не слышали!
-- На территории Винницкой области во время Второй мировой войны погибли более 200 тысяч евреев, -- рассказывает Фаина Аврамовна. -- Здесь, как известно, располагалась ставка Гитлера, а потому был усиленный оккупационный режим. Еврея, встреченного в районе ставки, гитлеровцы расстреливали на месте. Шансы выжить были лишь у тех, кто попадал в зону румынской оккупации. На румынской территории евреи тоже погибали -- от голода, побоев, инфекционных заболеваний. Но их хотя бы массово не расстреливали. Евреи часто бежали на румынскую территорию, но не всегда успешно. Немцы почти всегда пытались вернуть беженцев, с одной целью -- чтобы уничтожить.
В письме, адресованном службе безопасности рейха, от 14 января 1942 года имперский советник Фридрих Шмидт докладывал: «Румынское правительство на своей границе, находящейся в 35 километрах от Винницы, собрало 60 тысяч евреев. Эти евреи представляют крайне опасную силу вражеского шпионажа и саботажа, а также являются распространителями эпидемий и инфекционных заболеваний. Необходимо… предложить румынскому правительству так решить еврейский вопрос, как это делается в еврейской зоне». (Путем расстрела. -- Авт. )
В своей книге Фаина Винокурова прежде всего попыталась преодолеть стереотип, будто евреи покорно шли на смерть, словно скот на бойню. Это неправда, они мужественно сопротивлялись нацистскому геноциду, утверждает исследовательница. И тому сотни примеров.
«Я не еврейка -- я украинка! Вы что, слепые?»
На часах начало одиннадцатого вечера. Но рабочий день Фаины Аврамовны в разгаре. В ее кабинете -- на столе, книжных полках, подоконнике -- папки, папки, папки… А в них -- собранные по крупицам человеческие судьбы.
Одной из героинь будущей книги Фаины Винокуровой стала акушерка из местечка Брацлав Оня Галицкая. Вместе с мужем, известным местным стоматологом Нахманом, они вырастили двух сыновей. И как же гордились своими детьми, когда те в первые дни войны ушли добровольцами на фронт защищать Родину. Нахман даже заметку в местную газету написал, что гордится сыновьями и если будет нужно Отечеству, последует их примеру.
Но главный врач районной больницы, некий Огненко, сотрудничавший с оккупационным режимом, донес на Нахмана. Его арестовали, привязали к лошади и так тащили до Тульчина около 20 километров (сегодня автобус из Брацлава до Тульчина следует около 30 минут. -- Авт. ). В Тульчине полуживого Нахмана оккупанты расстреляли.
В знак протеста Оня облила себя спиртом и подожгла. Увидев во дворе больницы вспыхнувший факел, коллега Они бросилась ей на помощь. Но было поздно. Обгоревшую женщину даже положить на носилки было невозможно -- ее тело превратилось в сплошную рану. Оня умерла в страшных муках.
Фаине Аврамовне удалось разыскать в Германии внука Они и Нахмана. Слушая рассказ Фаины Аврамовны о судьбе бабушки и дедушки, он закрыл глаза и сжал кулаки.
-- Очень часто дети и внуки переживших Холокост выезжают на ПМЖ в Германию, -- говорит Фаина Аврамовна. -- Конечно, это уже не та Германия, новое поколение немцев кается… Тем не менее, сложно это все. К примеру, когда одна из моих героинь, Инна Воскобойник, выезжала в Германию, чиновница эмиграционной службы, немка, ознакомившись с ее биографией, воскликнула: «Вы мужественная женщина! Не могу представить, как вы решились переезжать в Германию после того, что пережили в детстве!»
… Инна была юной девушкой, когда немецкие оккупанты согнали на стадион в Баре всех евреев для «регистрации». Тем, кто имел рабочую карточку «А» (от немецкого arbeiter), было велено становиться в одну шеренгу, остальным -- в другую. Еврейские семьи, в которых отец был арбайтер, а мать -- нет, разлучали навсегда. Арбайтеров направляли на работы, а остальных обещали отвезти на Землю Обетованную. У Инны была карточка «А», но мать начала звать дочь в свою шеренгу, подумав, что девушке не выжить на каторжных работах. А спустя несколько часов тем, у кого не было карточки «А», велели раздеться догола и стали их… расстреливать. Поняв свою ошибку, еврейская мать заголосила: «Не убивайте ее! Она может работать!» Скрупулезный немец попросил подтвердить заявление карточкой. Голая женщина в отчаянии бросилась вместе с дочерью искать кофточку, в кармане которой была карточка. В ворохе одежды найти ее было, что отыскать иголку в стоге сена. Немец с неподдельным любопытством уставился на несчастных в ожидании -- найдут или нет? Нашли! Немец крикнул девушке: «Weg!» (прочь), а мать, прикрывая руками наготу, отправилась на скорбную Голгофу. Можно ли такое забыть?
Кстати, еврейских арбайтеров немцы тоже не жаловали. Из донесения советника по криминальным вопросам командиру СД штандартенфюреру Роттенгуберу известно, что их готовили к уничтожению. Но уничтожение специалистов, как оговаривалось в донесении, могло состояться лишь в том случае, если они подготовили себе соответствующую замену из неевреев. Еврейскому арбайтеру угрожали расстрелом, если хотя бы один из трех его учеников не сдаст экзамен по изучаемому ремеслу. Но в действительности получалось как раз наоборот: если ученики получали высокие оценки, мастера расстреливали. Оставляли лишь незаменимых.
-- Знаете, -- говорит Фаина Аврамовна, -- мои наблюдения таковы: кто рисковал, тот, в общем-то, и получал шанс на спасение. Нередко эта воля к жизни проявлялась на подсознательном уровне. К примеру, девочка-подросток Полина Кахлеман из Митина, идя в колонне на расстрел вместе с матерью, которая держала ее за руку, вдруг вырвалась и побежала. В суматохе никто не обратил на это внимания, и Полина выжила. Винничанка Роза Шейнцвит -- голубоглазая блондинка -- буквально у могильной ямы вдруг заявила: «Я не еврейка! Я украинка! Вы что, слепые, не видите?» И ей поверили -- отпустили.
Но были и другие формы протеста. Например, накануне акции уничтожения мать с дочерью приняли цианистый калий и бросились в Буг, две пожилые женщины повесились.
Чтобы спасти жизнь дочерям и невесткам, бабушки шли на расстрел с внуками, выдавая себя за их матерей
-- Около тысячи интервью я взяла у тех, кто пережил Холокост, и практически все с валидолом, -- тяжело вздыхает Фаина Винокурова.
Признаюсь, многое из того, что рассказывала Фаина Аврамовна, я слушала с замиранием сердца. К примеру, в Литинском и Хмельницком районах проводились «селекционные» акции по уничтожению евреев: сначала женщин, затем мужчин, подростков, матерей с детьми. Пережившие Холокост вспоминают, как шли на расстрел бабушки с внуками, выдавая себя за их матерей, чтобы спасти жизнь дочерям и невесткам. А бывало и такое. В погребе накануне акции уничтожения спряталась многочисленная еврейская семья, и вдруг закричала годовалая малышка. Ребенок заливался плачем, ничто не могло его успокоить. Что было делать? Бабушка семейства взяла малышку на руки: «Я уже пожила, а она еще не вкусила жизни. Прощайте!», -- и вышла наружу. Немцы тут же ее схватили. На вопрос, где остальные, бабушка ответила: «Их уже взяли».
Более всего меня поразила история Лизы Жорницкой. Ее красота спасла 30 Лизиных братьев и сестер по крови.
Попасть в партизаны было для них последним шансом выжить. Ксенофонт Яцюк, командир отряда, видимо влюбился в Лизу с первого взгляда и дал понять, что ради нее готов взять под свое крыло еще 30 человек. Они смотрели на Лизу как на спасительницу.
Лиза, ныне уже покойная, рассказывала, что Яцюк так боялся за нее, что на все задания брал с собой. Чтобы Лизе ничто не угрожало, если его убьют, выдал ей… документ (он хранится в архиве Фаины Винокуровой. -- Авт. ), в котором говорилось, что Лиза Жорницкая является женой командира партизанского отряда Ксенофонта Яцюка. А Лиза спасла жизнь любимому, под пулями вынесла его, раненого, с поля боя. После войны у Лизы и Ксенофонта родились две дочери, он возглавил заготконтору, а она больше четверти века проработала кассиром на железнодорожной станции Рахны. Когда в 1979 году Лиза овдовела, к ней стал свататься друг Яцюка, в прошлом тоже командир партизанского отряда, но, в отличие от Ксенофонта, в военное время он не взял Лизу и ее родных в отряд. Лиза напомнила ему об этом, но он добился-таки ее руки и сердца.
В прошлом году Лиза Жорницкая умерла, прожив, в общем-то, счастливую жизнь, в отличие от тех женщин, которые в 41, 42, 43-м потеряли семьи и не создали новые. Мария Бейзер одна из них. «Так и живу полвека со своим горем, вспоминаю своих детей, -- делилась с Фаиной Аврамовной 88-летняя винничанка. -- Думаю, не была бы такой горькой моя старость, если бы были живы мои Андрейка и Наталочка. Какой бы я была матерью и бабушкой… » У Марии Бейзер во время войны погибли 53 родных человека -- родители, бабушка, муж, дети, сестры и их семьи. И таких, как она, на Виннитчине -- тысячи.
688Читайте нас у Facebook
