Перед Объединительным собором мне говорили, что там возможны теракты, — Александр Саган
В соборе участвовали церковные иерархи, президент страны, спикер парламента, представители церковных общин, писатели и ученые. Был среди них и ведущий научный сотрудник Института философии Национальной академии наук Украины, доктор философских наук, известный религиовед и публицист Александр Саган, который ответил на вопросы «ФАКТОВ».
— Александр Назарович, Объединительный собор проходил при закрытых дверях. В СМИ просочилась крайне скудная информация…
— Нас всех попросили сдать мобильные телефоны. Поэтому, к сожалению, нельзя было ничего записать на видео. А обсуждения проходили достаточно горячо.
— Много было гостей?
— Присутствовали только делегаты собора и члены оргкомитета, которые обеспечивали проведение мероприятия.
— Кто вас пригласил?
— Всех приглашал Вселенский патриарх Варфоломей.
— Говорят, собор начался намного позже запланированного.
— Он должен был начаться в 10:00. Однако мы провели более трех часов в ожидании, не понимая, почему не начинается работа. Мы общались, обсуждали какие-то вопросы. В какой-то момент некоторые иерархи уже начали нервничать — у них было ощущение, что собор может вообще не состояться.
— Вам что-то объясняли?
— В том-то и дело, что никто никаких объявлений и объяснений не делал.
Потом мы узнали, что в это время в Малой (или Теплой) Софии (храм возле Софийского собора, который передан для богослужений УПЦ КП) параллельно проходил собор УПЦ КП во главе с патриархом Филаретом. Они решали вопросы роспуска церкви и выдвижения единого кандидата от своей церкви. Почему это нельзя было сделать раньше?! Тем более что за два дня перед Объединительным собором у них прошел архиерейский собор. Для меня это остается загадкой.
Где-то около 12:00 в зал пришел митрополит Луцкий и Волынский Михаил (Зинкевич) и сказал всем, что его заставляют снять свою кандидатуру, хотя он никуда не выдвигается. Он хотел посоветоваться, что ему делать, и даже апеллировал к спикеру парламента Андрею Парубию, чтобы тот вмешался.
— Почему к нему?
— Как к представителю власти и институции, которая подавала в Константинополь просьбу о создании в Украине поместной церкви (согласно византийским традициям официальную просьбу об этом должны подавать иерархи, президент страны и глава парламента. — Авт.). От присутствующих даже была сформирована делегация во главе с Парубием для выяснения обстоятельств задержки заседания. Они ушли, и мы прождали еще более часа, пока в зал вернулся епископат УПЦ КП.
* Александр Саган: «Мы наконец-то окончательно завершили процесс формирования независимой Украины, которому очень мешала агрессивно настроенная против нашей государственности церковь. Этот канал влияния „русского мира“ на наших людей постепенно будет закрыт». Фото из Facebook
— Многие украинские политики в унисон с кремлевскими пропагандистами жестко комментируют итоги собора. Кроме всего прочего, они считают, что, мол, решение проблемы объединения церквей было ускорено, чтобы успеть аккурат к старту президентской избирательной кампании. Дескать, Порошенко захотел себе еще один плюс поставить.
— Думаю, что все ускорилось логично и правильно, чтобы завершить все организационные вопросы именно до начала выборов и не дать оснований для спекуляций, что какая-то политическая сила использует в своих целях эти процессы.
— Но «за поребриком» постоянно говорят о недопустимом вмешательстве главы нашего государства в дела церкви.
— Скажу о том, что я видел на соборе. В начале Порошенко было дано слово. Он выступил с хорошей речью. И все. Потом сидел в «президиуме», выходил, заходил. Но никаких действий, никакого влияния, никакого давления с его стороны на соборе не было.
— А до этого?
— Администрация президента и он сам содействовали процессу создания новой церкви. Это нормально, поскольку вписывается в наши законодательные нормы (прежде всего статья 30 Закона «О свободе совести и религиозных организациях»), тем более что это действительно вопрос нашей национальной безопасности.
На своей пресс-конференции 16 декабря Порошенко сам признался, что сглаживал конфликты, поскольку на протяжении недели перед собором пять раз переговоры заходили в тупик. Перед началом самого собора, как оказалось потом, тоже была конфликтная межличностная ситуация. Порошенко старался урегулировать ее. Какое же это вмешательство в дела церкви? Он же не говорил, кого ставить главой, правильно?
— Кто проводил собор?
— Председательствовал экзарх Константинопольского патриархата митрополит Эммануил Галльский. В своей вступительной речи он развеял слухи о том, что якобы нам дается какая-то «урезанная» автокефалия, и сказал, что это абсолютно не соответствует действительности. Константинополь четко трактует нашу автокефалию как полную и самодостаточную.
Потом мы избрали мандатную и счетную комиссии. И первым делом проголосовали за Устав новой церкви. Честно говоря, думал, что эта процедура затянется очень надолго, даже не на день, ведь Устав — очень серьезный документ. Но митрополит Эммануил объяснил, что Устав разрабатывался рабочей группой из представителей всех церковных групп, которые объединяются (в переходный период церкви называются именно так, а епископы трактуются Константинополем как епископы Константинопольского патриархата). Поэтому Устав не обсуждали, и все двести делегатов проголосовали за него единогласно. Голосование шло в открытом режиме.
— Вы успели ознакомиться с этим документом?
— Его раздали при регистрации. Там всего 12 страниц. Я за полчаса спокойно все прочитал и проанализировал.
— А если бы вы были не согласны с чем-то?
— Если было бы что-то принципиальное, выступил бы. Но у меня возник только один вопрос: почему нельзя было нормально вычитать текст (там есть грамматические ошибки) и дать почитать его грамотному юристу. Но это относится больше к форме, а не к сути документа, — думаю, что при регистрации Устава существующие огрехи будут исправлены.
Устав принят. Он вступит в действие, когда дадут томос.
Дальше все происходило очень быстро. Когда мы приступили к избранию главы новой церкви, нам предложили модель голосования, не характерную для православных церквей. В утвержденном Уставе, кстати, она иная.
Сначала рейтинговое голосование провел поместный собор, то есть все делегаты — миряне, священники и епископы (УПЦ КП, УАПЦ — в полном составе, от УПЦ МП было всего двое — митрополит Переяслав-Хмельницкий Александр (Драбинко) и митрополит Винницкий Симеон (Шостацкий).
— Сколько кандидатур было внесено в бюллетень?
— Все епископы, хотя патриарх Филарет настаивал на том, чтобы от УПЦ КП был только один кандидат. Многие не согласились с его предложением. Возникла дискуссия. Тогда митрополит Эммануил поставил этот вопрос на голосование. За то, чтобы внести в бюллетень всех без исключения присутствующих украинских архиереев был подан 121 голос, 41 — против и один воздержался, а 37 вообще не участвовали, потому что, думаю, или не знали, как голосовать, или не поняли, что происходит.
После этого слово взял владыка Филарет: «Я тоже епископ и тоже имею право подавать свою кандидатуру, тогда включайте и меня в бюллетень». Наступила немая сцена. Это прозвучало почти как ультиматум.
Однако митрополит Эммануил очень спокойно сказал: «Мы благодарны митрополиту Филарету за его позицию и за то, что он перед собором прислал письмо Вселенскому патриарху, что не будет претендовать на должность главы церкви. Мы также благодарны главе УАПЦ митрополиту Макарию за то, что он написал аналогичное письмо».
— Владыка Филарет, насколько известно, хотел, чтобы за главу церкви голосовали открыто.
— Это неприемлемо ни для одной церкви. В таком случае не будет свободного выбора. Открытое голосование потом мог бы не признать Константинополь, который настаивал исключительно на тайном голосовании. Поэтому в процессе подготовки собора это предложение УПЦ КП было снято.
Бюллетени напечатали очень быстро. Предъявив мандат участника собора и паспорт, мы их получили, заходили в кабинки и голосовали. По результатам первого тура была такая картина: 81 голос — за митрополита Переяслав-Хмельницкого и Белоцерковского (УПЦ КП) Епифания; 56 — за митрополита Винницкого (УПЦ МП) Симеона (Шостацкого); 38 — за митрополита Луцкого и Волынского (УПЦ КП) Михаила (Зинкевича); девять — за митрополита Львовского и Сокальского (УПЦ КП) Димитрия (Рудюка); пять — за епископа Владимир-Волынского (УПЦ КП) Матвея (Шевчука); три — за епископа Херсонского и Николаевского (УАПЦ) Бориса (Харко); два — за епископа Днепровского и Криворожского (УПЦ КП) Симеона (Зинкевича); два — за епископа Вышгородского и Подольского (УАПЦ) Владимира (Черпака); два — за епископа Славянского (УПЦ КП) Всеволода (Матвиевского) и один — за митрополита Белгородского и Обоянского (УПЦ КП) Иоасафа (Шибаева). Всего — 199 голосов. Один делегат, как сказал митрополит Эммануил, отказался голосовать.
Тройка лидеров обозначилась сразу, явный фаворит — Епифаний.
Читайте также: Украинская автокефалия — очень сильный удар по идеологии «русского мира», — Игорь Козловский
— И после этого приступили ко второму туру?
— Митрополит Эммануил спросил, не хочет ли кто-то из лидеров снять свою кандидатуру. Михаил встал и сказал: «Я снимаю». Следующий — Дмитрий (Рудюк) — тоже отказался.
Так же сделали по очереди и другие. В итоге, когда дошли до епископа Владимира (Черпака), слово взял Филарет и попросил кого-то из оставшихся не сниматься с голосования, чтобы в бюллетене было три кандидатуры. Тогда владыка Владимир (Черпак) сказал: «Хорошо, пишите меня».
То есть во втором туре 64 епископа (а это уже фактически был архиерейский собор) голосовали за владык Епифания, Симеона и Владимира. За епископа Владимира — ноль голосов (выходит, он даже сам за себя не голосовал), за Епифания — 36, за Симеона — 28.
В будущей церкви, согласно Уставу, избрание предстоятеля будет проходить наоборот. Сначала архиерейский собор изберет трех кандидатов, а потом уже из них поместный собор выберет митрополита Киевского. Такая норма, когда предстоятель выбирается только поместным собором, существует во всех поместных православных церквях.
* «Митрополит Киевский Епифаний — очень интеллигентный, корректный, взвешенный человек. Никогда не слышал от него каких-то резких речей в чей-то адрес», — говорит Александр Саган
— Какие еще были разногласия?
— Больше никаких. Однако меня удивило, что финалистам не дали хотя бы пять-десять минут на выступление (пока печатали бюллетени, время было), чтобы они рассказали о своем видении будущей церкви, как понимают задачи, стоящие перед ними, как будут их реализовывать. Это было бы очень интересно и, возможно, послужило бы определенным мотиватором для тех, кто на тот момент еще не определился.
— С какими впечатлениями люди выходили из Софии?
— Естественно, в приподнятом настроении, — продолжает Александр Саган. — Самое главное, что собор состоялся. Все эти интриги, подводные камни, все, что сегодня кому-то кажется несправедливым или нелогичным, скоро забудутся.
Нам нужно четко осознавать, что заложены основы будущей церкви. А персоналии, какие бы они ни были, в масштабах церковной истории не играют никакой роли. Поверьте, ни один митрополит Киевский не нравился ста процентам своих избирателей.
У митрополита Петра Могилы было колоссальное количество врагов, потому что он ломал большинство устарелых традиций, которые сдерживали развитие церкви, многого требовал от епископов и священников. Поэтому были и непринятие, и вражда. Но прошло несколько сотен лет — и мы его воспринимаем как светоча православия и реформатора, прославили как святого. Мы благодарны ему за то, что он оставил нам совсем иную церковь.
Так что не следует углубляться в межличностные отношения. Мы должны понимать, что церковь — это вечность. И если создать сейчас правильные предпосылки, наша церковь будет двигаться вперед и развиваться.
— Почему главу церкви избрали на пожизненный срок?
— Это православная традиция. Только если вдруг он физически не сможет выполнять свои функции, кафедра объявляется вдовой, а его отправят на лечение или на покой и изберут нового митрополита.
— А сместить его с должности можно?
— Если впадет в ересь или допустит какие-то поступки, несовместимые с должностью митрополита или клирика церкви. Для этого есть церковный суд. Последняя инстанция церковного суда — Константинополь. В Уставе эти моменты отражены.
— Насколько этот Устав отличается от предыдущих?
— Отличия принципиальные. Мы отходим от так называемой московской модели. Например, там есть понятие «постоянные члены Синода», которые на постоянной основе руководят церковью. А ротационные члены Синода — только на определенный период. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-то из ротационных епископов записал в решениях Синода свое отдельное мнение или выступал против.
— То есть, по сути, это просто массовка?
— В московской модели — фактически да. А в греческой, которая в новом Уставе взята за основу, все намного демократичнее. Члены Синода в постоянной ротации, что позволяет всем владыкам реально участвовать в управлении церковью. Очередность формирования списка Синода определяется датой епископской хиротонии (рукоположения в сан). В состав Синода будут входить 12 человек, половина будет меняться каждые полгода. На переходный период вводятся три постоянных члена Синода (главы церковных групп, которые объединились). Позже эти места будут также отданы в ротацию.
Второй момент — публичный отбор каждого епископа. Причем из нескольких кандидатов.
— А до этого как было?
— Больше кулуарно, да еще часто и под прессингом главы церкви. А паству в той или иной епархии просто ставили перед фактом. Теперь же после объявления кандидатов будет их широкое публичное обсуждение, доступ к информации о них будут иметь все желающие. Это все значительно улучшит качество кадров.
— То есть церковь будет больше публичной?
— И более современной. С другой стороны, это возвращение к давним украинским традициям, которые касались не только епископов, но и священников. Ведь до захода сюда Московского патриархата каждая громада сама избирала священника. Им мог стать даже обычный селянин, которого потом отправляли на учебу. А епископ избирался на соборе епархии, а не руководством церкви. Это даже порождало определенные внутренние конфликты, потому что епископ не был ничем обязан митрополиту.
— Вы знакомы с митрополитом Епифанием?
— Три года работал под его руководством в Киевской православной богословской академии, где он был ректором.
Читайте также: Работа только началась: как Украина создает поместную церковь и кто такой митрополит Епифаний
— Что он за человек?
— Очень интеллигентный, корректный, взвешенный. Никогда не слышал от него каких-то резких речей в чей-то адрес. Он слышит людей. Мне не за что его критиковать.
— Как думаете, он способен справиться со своей миссией?
— Увидим это в процессе. На самом деле ему выпало бремя чрезвычайное и сложное. Сегодня православие в Украине требует серьезного реформирования. Очень много направлений, которыми нужно срочно заниматься. И прежде всего это демосковизация церкви во все аспектах ее развития. Поэтому сейчас главное — менеджерские качества митрополита Епифания. Они нужны для развития реформ и, что очень важно, для работы с клириками и верующими нынешнего Московского патриархата в Украине и их объединения в поместной церкви. Для этого необходима креативная команда, которая будет выполнять стратегические задания по развитию церкви, правильно организовывать работу Синода
* Тысячи людей пришли на Софийскую площадь праздновать создание Православной церкви Украины
— Что будет после получения томоса?
— Часто можно услышать, что томос — это завершение битвы за поместную церковь в Украине. Нет, это только начало. Нам дают инструмент, которым надо грамотно воспользоваться. Жизнь «после томоса» я бы разделил на несколько этапов.
Первый и, пожалуй, самый важный — организационное становление церкви. Это притирание объединившихся епископов, налаживание сотрудничества, урегулирование отношений между епархиями и парафиями, которые пришли в объединенную церковь, и теми, которые не хотят это делать.
Второй момент — новая церковь должна стать образцовой, притягательной, чтобы у людей возникло желание идти в нее. А для этого следует не только декларировать, но и реально развивать качественно другое православие.
В перспективе следует сформировать свой корпус богословов. Дело уже сдвинулось. Раньше в учебное заведение вслед каждому студенту, отправившемуся от Киевского патриархата на учебу в духовное учебное заведение Греции или любой другой страны, летело письмо УПЦ МП, мол, это раскольник и нельзя его принимать. Поэтому иногда студенты пребывали в зарубежных духовных академиях как светские люди. Мой аспирант, например, как клирик УПЦ КП в Польше не смог получить доступ к архивам митрополии. В последние несколько лет благодаря владыке Епифанию удалось добиться того, что украинские студенты получали в Греции стипендии от греческого правительства. Теперь же все двери будут открыты, — пожалуйста, приезжайте и учитесь, вы взаимно признаны.
Результатом такой работы должно быть формирование нового поколения клириков, которые полностью откажутся от очень специфического московского видения церковной истории и развития богословия. Кстати, расцениваю как большой позитив, что глава нашей новой церкви не учился в российских семинариях.
— Московский патриархат и российские СМИ твердят о грядущем расколе мирового православия.
— Российские СМИ очень специфические. Я недавно был в Чехии, где посмотрел несколько российских телевизионных передач. Оказывается, Россия — это маленькая затюканная страна, со всех сторон окруженная вражеской Украиной.
Раскол мирового православия сегодня фактически невозможен. Даже ситуативные союзники Москвы понимают, чем может закончиться расшатывание ситуации внутри диптиха (своеобразный клуб взаимопризнанных православных церквей). Да, Россия разорвала евхаристическое общение с Константинополем. Но Константинополь не ответил тем же. Так что это односторонний разрыв и попытка ухода в раскол. Москва сейчас отвергает каноны, отображенные в решениях Вселенских соборов, которые определяют роль и значение Константинополя в православии. Если Москва отрицает, что Константинопольская церковь — первая среди равных, это уже можно расценивать как попытку ухода в раскол. Но последуют ли за ними другие церкви — большой вопрос.
Что касается признания (налаживания евхаристического общения) украинской поместной церкви всеми церквями, мы должны осознавать, что это не будет очень быстро и одновременно. Ведь независимость Украины одни государства признали сразу, другие — через полгода, третьи — через несколько лет.
— Москва же и на это признание будет влиять.
— Конечно. Пока есть перспектива в ближайшие годы получить признание десяти церквей.
— Как это будет происходить?
— Это сродни налаживанию дипломатических отношений. После получения томоса предстоятель нашей автокефальной поместной церкви напишет так называемые письма мира, где сообщит своим коллегам — главам других поместных церквей, что есть такая церковь. Каждый предстоятель получит личное обращение, копию томоса и предложение наладить евхаристическое общение. Он вынесет это обращение на Синод, потом — на архиерейский собор. Если там примут позитивное решение, то в случае обмена делегаций уже не будет препятствий для общего богослужения и причастия.
— Патриарх Московский Кирилл наверняка это письмо пришлет обратно, как сделали епископы УПЦ МП во главе с Онуфрием — демонстративно отправили назад приглашение Варфоломея на собор.
— Патриарх Кирилл получит письмо от Епифания, а что с ним сделает — это уже его право. Русская, Сербская, Болгарская и Антиохийская православные церкви, возможно, станут последними, кто признает украинскую поместную церковь. Москва точно будет самой последней. И не при этом патриархе.
— Константинополь на этот процесс не влияет?
— Константинополь свое слово сказал, дав томос. Каждая из новых церквей, за исключением Русской (она получила только грамоту — подтверждение признания патриарха) имеет точно такой же. То есть непризнанием нас они ставят под сомнение признание себя.
— Какой будет судьба бывшего предстоятеля УПЦ МП митрополита Онуфрия?
— Она уже достаточно определена. Ему было предложено принять участие в Объединительном соборе. В отличие от Филарета и Макария он мог выставлять свою кандидатуру на выборах главы объединенной церкви. Но он этим шансом не воспользовался. Такое поведение вполне предсказуемо для человека, который 18 лет провел в Троице-Сергиевой лавре и потом еще два года в Почаевской лавре — эдаких примерных центрах «русского мира».
С 15 декабря в каноническом мире митрополит Онуфрий не считается митрополитом Киевским. Он не имеет права носить этот титул.
— Но он же с этим не согласен.
— Это его проблемы. Упрямство или какие-то агрессивные (в отношении поместной церкви) действия могут привести к тому, что он может быть вообще отлучен Константинополем от церкви. При этом ему не к кому апеллировать, кроме Константинополя. Это единственная институция, которая рассматривает апелляции.
Читайте также: 200 червонцев и 120 соболиных шкурок: как Московский патриархат получил права на Киевскую митрополию
В Московском патриархате рассказывают, что УПЦ МП и дальше остается каноничной церковью. Но она уже вне границ каноничного права. Территория Украины — каноничная территория поместной Православной церкви Украины. УПЦ МП следует определить свой статус.
20 декабря Верховная Рада обязала ее изменить название. Почему они называются Украинская православная церковь, не обозначая принадлежность к РПЦ? Каноны требуют: церковь, которая не имеет автокефалии, должна отображать свою каноническую принадлежность и в Уставе, и в названии. А у них какая-то сплошная мимикрия. Тем более что до 2007 года в названии церкви было указано, что это Московская патриархия. И никаких проблем не возникало.
Уже ведь доходит до анекдотов. В Хмельницкой области оба православных митрополита — от УПЦ МП и УПЦ КП — Антонии. Верующих одной из сельских парафий УПЦ МП их священник убедил, что они никакого отношения к Москве не имеют, что их центр — в Киеве
— Очень многие обещают встать на защиту лавр, монастырей и церквей УПЦ МП, которые, правда, никто не собирается захватывать, ведь все — от президента Порошенко до митрополита Епифания — говорят, что присоединение будет сугубо добровольным. Провокации наверняка будут.
— В УПЦ МП нас пугают: «Мы будем сопротивляться». Но вот проблема — никто не «наступает» и никто ничего не захватывает. Тут важно понимать, что, если они «для красивой картинки» в СМИ сами начнут провокации и противостояние, это будет свидетельствовать только об одном: эти люди вообще никакого отношения не имеют ни к православной церкви, ни к религиозности вообще. Если они готовы поднять руку на кого-то ради своих меркантильных целей, какие это христиане? Но мы должны быть готовы к такому сценарию и оперативно реагировать на подобные вызовы.
— Давать отпор?
— Нет! Предпринимать превентивные меры. Многие мне говорили перед собором: «Зачем ты туда идешь? Там возможны теракты». Но силовые структуры сработали отлично — все прошло спокойно. Никаких эксцессов и стычек.
— К тому же тысячи людей сами пришли на Софийскую площадь праздновать создание новой церкви.
— Это действительно событие и для церкви, и для страны. Очень важно, что люди (православные и неправославные) это осознают. Потому что страна получила совсем иную перспективу. Мы наконец-то окончательно завершили процесс формирования независимой Украины, которому очень мешала агрессивно настроенная против нашей государственности церковь. Этот канал влияния «русского мира» на наших людей постепенно будет закрыт. Поэтому такая истерика и в Московском патриархате, и в политическом истеблишменте России. И эта истерика подтверждает: мы все делаем правильно.
Как сообщали ранее «ФАКТЫ», в Украине активизировался процесс выхода церковных приходов из протектората Московского патриархата (смотрите интерактивную карту). Только за последние дни к ПЦУ присоединились приходы в Виницкой, Хмельницкой и Львовской областях.
1214Читайте нас в Facebook
