Гюндуз Мамедов: "Мы обязаны доказать присутствие вооруженных сил РФ на Донбассе"
На протяжении шести лет родные погибших и все мировое сообщество требуют ответов на главные вопросы: кто сбил «Боинг-777», кто отдал приказ об этом, какими будут наказания для нелюдей и компенсации за причиненный ущерб.
7 августа 2014 года была создана международная Совместная следственная группа (JIT — Joint Investigation Team), в которую вошли представители Австралии, Бельгии, Малайзии, Нидерландов и Украины. Следствие установило: MH17 был сбит зенитно-ракетным комплексом «Бук», принадлежащим 53-й зенитно-ракетной бригаде ПВО российских вооруженных сил, дислоцированной под Курском. В июне 2019 года JIT назвала имена четырех подозреваемых, которые считаются причастными к транспортировке и боевому применению «Бука». Это три гражданина России — полковник ФСБ в отставке, бывший «министр обороны» так называемой «ДНР» Игорь Гиркин (Стрелков); генерал-майор ГРУ Сергей Дубинский («Хмурый»); полковник ВДВ Олег Пулатов («Гюрза») и проживающий на неподконтрольной территории гражданин Украины командир разведывательного подразделения «ГРУ ДНР» Леонид Харченко («Крот»). Все обвиняемые отказались явиться в суд, однако Пулатов согласился взаимодействовать с судом через адвокатов…
От Офиса генерального прокурора в JIT на данный момент вошли четыре представителя. Группу возглавил заместитель генерального прокурора Гюндуз Мамедов, координирующий расследование преступлений, совершенных в условиях вооруженного конфликта. О нюансах этой работы он рассказал «ФАКТАМ».
«Нидерланды получили официальное письмо россиян: снимки подделаны, доказательств пребывания „Бука“ на востоке Украины нет»
— Гюндуз Айдынович, 7 июля в Киеве был задержан некий Андрей Кунавин, один из кураторов руководства так называемой «ДНР» по линии ГРУ. СМИ пишут, что он причастен к трагедии МН17 и может стать ключевым свидетелем в начавшемся судебном уголовном процессе.
— Действительно был задержан гражданин Украины, курировавший создание и деятельность, так называемого, разведывательного управления «ДНР». Он, грубо говоря, был политическим переговорщиком между спецслужбами РФ и подконтрольными ей оккупационными администрациями на Донбассе.
К слову, давайте сразу обозначим термины, которыми мы оперируем. Если речь идет о регулярных войсках, то это участники незаконных вооруженных формирований Российской Федерации в Донецкой и Луганской областях, если о руководстве населенных пунктов на неподконтрольных территориях — то это оккупационные администрации, подконтрольные стране-агрессору. Мы в своей работе избегаем словосочетаний «Донецкая и Луганская народная республика». Какие это республики? Это квазиобразования.
Но возвращаюсь к задержанию этого куратора. 10 июля Шевченковский суд избрал ему меру пресечения — содержание под стражей в течение 60 дней без определения залога. Он обоснованно подозревается в том, что непосредственно руководил созданием этого «разведывательного управления». В материалах досудебного расследования есть записи его разговоров, в том числе с Дубинским и Харченко.
О его задержании мы сразу же проинформировали нидерландскую сторону. Не исключено, что он может быть допрошен JIT.
— По оценкам юристов, суд может продлиться не менее пяти лет.
— Думаю, сегодня никто не может обозначить какие-либо временные сроки.
— За шесть лет Совместная следственная группа проделала колоссальную работу. С какими сложностями сталкивалось следствие? Как идет сотрудничество с Нидерландами? Как ведет себя российская сторона?
— Во время досудебного расследования допрошены сотни свидетелей, проведены десятки опознаний по фотографиям, исследованы около миллиона страниц сайтов — социальные сети, блоги, форумы, видеохостинги, проанализированы миллионы телефонных соединений абонентов, которые находились на месте старта «Бука» и по всему маршруту его движения через Луганскую и Донецкую области в период 15−18 июля 2014 года, проведены сотни осмотров собранных материалов, сравнительные исследования, следственные эксперименты и другие действия, о которых более детально можно будет узнать во время судебного процесса.
Что касается сотрудничества российской стороны с международной следственной группой, его можно проиллюстрировать одним примером. В 2018 году прокуратура Нидерландов направила в РФ запрос: установить местонахождение «Бука», из которого сбили МН-17, и предоставить фамилии членов экипажа. После этого Минобороны РФ провело пресс-конференцию, где они заявили, что фото «Бука», передвигающего по украинской неподконтрольной территории накануне трагедии, якобы были подделаны. А через месяц Нидерланды получили официальное письмо россиян: снимки подделаны, доказательств пребывания установки на востоке Украины нет, поэтому, по их мнению, нет и оснований для получения ответа на вопрос о месте нахождения «Бука» во время трагедии.
Следствие провело основательную верификацию фото- и видеоматериалов. Кроме того, дополнительная криминалистическая проверка не выявила следов манипуляций.
Еще один пример. Нидерланды в конце прошлой недели подали иск в ЕСПЧ против России по катастрофе MH17. В нем говорится о нарушении трех статей Европейской Конвенции по правам человека — 2-й, 3-й и 13-й. Так вот, Нидерланды ссылаются на 13-ю статью в связи с тем, что уровень сотрудничества РФ в расследовании был ненадлежащим, что противоречит ее обязательствам в рамках Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Ранее ЕСПЧ получал иски против РФ, но не от государства, а от частных лиц — родственников погибших во время катастрофы.
«Работа следственной группы не закончена. Предстоит установить других причастных к трагедии MH17»
— Есть ли в настоящее время у следствия ответ на самый главный вопрос — кто отдал приказ стрелять?
— Работа международной Совместной следственной группы не закончена, расследование продолжается. Четырем фигурантам предъявлено обвинение. Предстоит установить других причастных. Работы еще очень много.
Украина, как и другие члены международной Совместной следственной группы прилагает максимальные усилия, чтобы обеспечить сторону обвинения прочной доказательной базой.
— Вы считаете, что наказание Гиркина, Дубинского, Пулатова и Харченко неотвратимо. На чем базируется уверенность, что возмездие все же наступит?
— Военные преступления и преступления против человечности не имеют сроков давности. Так, Международный трибунал по бывшей Югославии создан в 1993 году, но процесс привлечения к ответственности виновных в нарушениях международного гуманитарного права идет до сих пор.
Если говорить о нашей работе, мы фиксируем каждое преступление, совершенное в условиях вооруженного конфликта. В прокуратурах Донецкой и Луганской областей, Автономной Республики Крым очень серьезно подходят к этим вопросам. Сотрудники посвятили немало времени изучению международного уголовного и гуманитарного права. Ведь многие из нас с этим предметом сталкивались в первый и последний раз в юридической школе. Еще всем пришлось спешно подтягивать английский.
Хотя, откровенно говоря, есть свои сложности в расследовании такой категории уголовных производств. В первую очередь, это отсутствие доступа к оккупированным территориям, невозможность проведения следственных действий. Но нам удалось разработать методику расследования уголовных преступлений, так сказать, «на расстоянии».
Поэтому у нашей команды есть уверенность в неотвратимости наказания всех, кто причастен к событиям в Крыму и на Донбассе. Рано или поздно каждый ответит за содеянное. На данном этапе мы эффективно сотрудничаем с Международным уголовным судом, куда систематически отправляем информацию о серьезных нарушениях международного гуманитарного права.
Меня нередко спрашивают: «Почему именно международное право?» Ответ простой: у нас нет другого выхода. Объясню почему. Мы прекрасно понимаем сложность привлечения к ответственности представителей политической и военной элиты страны-агрессора. Поэтому нам нужно опираться на международные правовые инстанции. И мы обязательно этим воспользуемся.
«С 2014 года зарегистрировано приблизительно 15 тысяч уголовных правонарушений, связанных с вооруженной агрессией РФ»
— Когда Гордон взял интервью у Гиркина, мнения экспертов разделились. Одни считают, что ничего нового вовремя почти трехчасовой беседы не прозвучало, другие — что это реальная помощь следствию.
— Есть достаточно распространенная мировая практика использования интервью, в том числе и видеоинтервью, а также других медиаисточников в качестве доказательств. И мы эту практику применяем.
.jpg "Гюндуз Мамедов с Прокурором Международного уголовного суда Фату Бенсудой")
— С самого начала войны идет работа по документированию и расследованию преступлений РФ на Донбассе — обстрелы, пытки пленных, разрушение предприятий и инфраструктуры
— Трагедия МН17 — это лишь часть этой работы. Малазийский «Боинг» стал одним из символов этой войны и неким локомотивом для Украины.
Теперь немного статистики. С 2014 года на территории Донецкой и Луганской областей зарегистрировано приблизительно 15 тысяч уголовных правонарушений, связанных с вооруженной агрессией РФ и совершенных в условиях вооруженного конфликта. Более половины — это террористические акты. Именно так в большинстве случаев украинские следователи и прокуроры квалифицируют обстрелы наших военных позиций и населенных пунктов.
Также правоохранители расследуют более пяти тысяч уголовных производств по фактам участия в террористических организациях и незаконных вооруженных формированиях. Расследование более 40 процентов производств данной категории закончено.
Кроме того, начато досудебное расследование в 200 уголовных производствах по фактам нарушения законов и обычаев войны, это статья 438 УК Украины. 10 обвинительных актов направлены в суд, уже вынесено два обвинительных приговора. В обоих случаях это пытки гражданских лиц и военнослужащих.
Относительно слабая результативность работы правоохранителей по расследованию таких преступлений обусловлена несколькими факторами. Во-первых, как я уже говорил, это отсутствие доступа к временно оккупированным территориям, что делает невозможным проведение необходимых, в том числе первостепенных следственных и процессуальных действий. Во-вторых, это несовершенство нашего законодательства. Офис Генерального прокурора неоднократно высказывал конкретные предложения о необходимости изменения УК и УПК, например, в части заочного досудебного расследования и судебного производства. Надеемся, что парламент их поддержит.
Тем не менее обвинительные акты направляются в суд, есть среди них и громкие. Например, на временно оккупированной территории Донецкой и Луганской областей установлено 160 мест незаконного содержания в условиях лишения свободы более 3500 пленных украинских военнослужащих и гражданских лиц, к которым применялись пытки и истязания. К уголовной ответственности уже привлечено 26 лиц. По 11 из них обвинительные акты направлены в суд, двое осуждены.
Буквально недавно суд вынес первый приговор по статье 436 УК — пропаганда войны.
Огромной проблемой остается возмещение ущерба, ведь десятки тысяч объектов инфраструктуры и собственности граждан уничтожены или повреждены. Прокуратура ведет реестр потерпевших и собирает доказательства причастности страны-агрессора к масштабным разрушениям. Надеемся, что механизм возмещения ущерба на национальном уровне запустят как можно скорее.
«Специфика гибридной войны в том, что нам постоянно приходится доказывать: «они там все-таки есть»
— Вы как-то сказали, что Украина должна идти своим путем в решении проблемы привлечения к ответственности виновных в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. Речь о тысячах террористов, наемников, предателей, коллаборантов. Каким вы видите этот «свой путь», тем более при нашем неоднозначном правосудии?
— Я немало времени посвятил изучению ситуации в Боснии и Герцеговине, Молдове и Грузии, моем родном Азербайджане. После этого процитировал классика: «Мы пойдем другим путем».
Международный опыт расследования военных преступлений есть, и мы его используем. Но в нашем случае своя специфика. Впервые речь идет о гибридной войне. Кроме того, нам постоянно приходится доказывать, что «они там все-таки есть». Мы должны документировать каждый факт нарушения национального законодательства и международного права, найти тех, кто совершил преступление, доказать их участие
— С августа 2016 года по октябрь 2019 года вы были прокурором АР Крым, не понаслышке знаете о многочисленных преступлениях россиян.
— Аналогии захвату Крыма в мировой истории нет. Лишь отдаленно напоминает ситуацию с аннексией в Судетской области в 1938 году. В обоих случаях речь шла о гуманитарной эскалации.
Оккупационная власть грубо нарушает права человека на полуострове. Все эти факты мы системно документируем.
Цель страны-агрессора — демографические изменения в Крыму. Они достигают ее двумя путями. Это депортация: умышленные убийства, пытки, похищения людей, преследования по гражданским, политическим и религиозным убеждениям и гражданской позиции. И второй — колонизация: навязывание российского гражданства, призыв в армию, заселение Крыма из числа граждан РФ. Первое уголовное производство в Крыму по военным преступлениям мы открыли по заявлению народного депутата Мустафы Джемилева. Оно касалось демографического изменения состава населения Крыма.
Сейчас идет досудебное расследование по более чем 220 таким уголовным производствам. 52 из них — около 150 фактов — это нарушение законов и обычаев войны.
Для завершения досудебного расследования необходимо на законодательном уровне урегулировать вопрос применения института специального заочного расследования. Это очень актуальный вопрос. Сейчас обязательное условие для этого — объявление подозреваемого в межгосударственный и/или международный розыск. Однако Интерпол отказывается объявлять в международный розыск подозреваемых в совершении преступлений в Крыму. Поэтому без внесения изменений в законодательство нам не обойтись.
В то же время в Офис Прокурора Международного уголовного суда только прокуратурой АР Крым направлено семь информационных сообщений о нарушениях Российской Федерацией норм международного гуманитарного права на полуострове. На стадии подготовки уже восьмое.
— В интервью «Зеркалу недели» вы сформулировали основную задачу: сделать полуостров неподъемным для страны-агрессора. Насколько она выполнима в принципе?
— В условиях продолжающейся агрессии РФ важно, чтобы все органы государственной власти работали сообща.
Межгосударственные дела по фактам нарушения Россией прав человека на территории Крыма и прав украинских политических заключенных находятся в производстве Европейского суда по правам человека. В Международном суде ООН рассматривается иск против России о нарушении Конвенции о запрещении финансирования терроризма и Конвенции о запрещении расовой дискриминации. В Международном трибунале ООН по морскому праву слушается спор о нарушении РФ иммунитетов трех военно-морских судов и 24 членов их экипажей и прав Украины как прибрежного государства в Черном и Азовском морях и в Керченском проливе.
Актуальным является вопрос о международных полетах на оккупированный полуостров и о заходе судов под флагами иностранных государств в закрытые Украиной порты, хотя в последнее время таких случаев значительно меньше. Хотел бы отметить, что морские суда ведущих морских держав уже в порты Крыма не заходят.
— На оккупированных территориях живут наши граждане, которые фактически стали заложниками боевиков. Их заставляют получать «паспорта ДНР и ЛНР» и российское гражданство, пропагандисты круглосуточно промывают им мозги. Когда мы вернем территории, это станет серьезной проблемой. Как ее решить?
— Безусловно, необходима грамотная реинтеграция оккупированных территорий. Она должна стать приоритетом работы наших государственных структур. Немалую роль в этом играет и идеологический компонент. Ведь восстановление утраченного во время войны человеческого и экономического потенциала невозможно без единства населения. Его на самом деле достичь очень просто. Главное, чтобы граждане и власть слышали и доверяли друг другу.
Офис Генерального прокурора, к примеру, работает над политико-правовой концепцией правосудия переходного периода, которое применяется при преодолении последствий войны.
В завершение скажу следующее. Так получилось, что правом войны я начал заниматься с 2016 года. Мне эта тема интересна и как прокурору, и как гражданину. Наша задача — установить истину, добиться элементарной справедливости и доказать мировому сообществу присутствие вооруженных сил РФ на Донбассе. Это непросто, но вполне реально.
Напомним, в шестую годовщину катастрофы рейса МН17 Европейский союз выразил соболезнования всем, кто потерял близких, и призвал Россию признать свою ответственность за трагедию. Ранее родственники пассажиров сбитого под Донецком малайзийского Boeing выступили с заявлением, где призвали российские власти «прекратить лицемерно отпираться, сеять ложь и обман».
2220Читайте нас у Facebook
