«когда ты прочитаешь эту записку, меня уже не будет в живых, но я уверен, что ты даже слезу не уронишь… »
Первая группа учеников, состоящая из 18 слабослышащих и глухонемых ребят, появилась в днепропетровском учебно-производственном центре Ь 2 (бывшее строительное ПТУ) в 1998 году. Тем летом известный в области журналист обратился к директору этого центра Виктору Кривозубу с просьбой: «Мой внук не слышит и не говорит, но нельзя ли принять его в группу резчиков по дереву?» Через несколько дней к директору зачастили родители, озабоченные той же проблемой, и Виктору Марковичу пришлось «пробивать» идею во всех инстанциях. Осенью уже была набрана на обучение экспериментальная группа с сурдопереводчиком, а через год Центр реабилитации детей-инвалидов при учебно-производственном центре зарегистрировали официально. За прошедшие девять лет более полутысячи больных подростков получили там профессии художников, гончаров, резчиков по дереву, обувщиков, операторов компьютерного набора, маляров-штукатуров. Знал бы Виктор Кривозуб, чем обернутся для него годы трудной борьбы за свое детище…
Отдав в залог паспорт, Петя одолжил для игры на автоматах полторы тысячи гривен
Сегодня подростков-инвалидов привозят в учебно-производственный центр из нескольких специнтернатов Днепропетровской области. Расположены эти детские дома в основном в селах или провинциальных городах, поэтому в училище формируются своеобразные землячества: те, кто росли вместе, и здесь поддерживают друг друга. Со второго класса учились в Верхнеднепровском интернате для детей, больных детским церебральным параличом, Петя и Люда, год назад приехавшие осваивать профессию операторов компьютерного набора. Некоторые даже думали, что они встречаются.
- Но Петьке совсем другая девушка нравилась — она в интернате осталась работать, — утверждает Люда, — а мы с ним просто дружили. Он умный был и с хорошим чувством юмора. Очень любил помечтать: «У меня будет дом на берегу моря, я буду покупать себе самые дорогие сигареты, а своей жене — самые лучшие шампуни».
С ноября прошлого года Люда стала видеть Петю все реже — он даже в общежитии нечасто ночевал. Все знали, что у мальчика есть сестра Даша (имя изменено), которую удочерили бездетные супруги. Петя любил ездить к ним в гости, Дашины новые родители даже купили ему телевизор и DVD-проигрыватель. Но где на самом деле пропадал подросток, выяснилось только тогда, когда эти подарки один за другим исчезли из комнаты.
- Он еще в интернате часто ходил играть в компьютерный клуб, — вспоминает Люда. — Петя хорошо в этой технике разбирался, несмотря на то, что правая рука у него была парализована. А в Днепропетровске на каждом шагу игровые автоматы, вот его и затянуло.
Как выяснили позднее воспитатели, сначала Петя просаживал на автоматах пенсию по инвалидности и стипендию. Когда же этих денег стало не хватать, он взял из дома сестры 100 гривен, за что парня перестали туда пускать. А потом, отдав в залог паспорт, одолжил у кого-то из учеников интерната 1,5 тысячи гривен — и тоже проиграл.
- Сироты очень бескорыстны — делятся друг с другом последней копейкой, и те, кто уже имеет право сам снимать с книжки свою пенсию, одалживают деньги по первой же просьбе, — вздыхает заместитель директора центра по учебно-производственной работе Лидия Ткаченко. — Возможно, Петя слишком много был должен, а мальчик он совестливый. Вот и не смог справиться с этой проблемой.
Перед смертью Сережа вручил своей девушке записку: «Зая, я тебя очень люблю, но мне надо уйти к Пете. Я в чем-то был неправ»
Петя — больной, одинокий мальчик — был очень привязан к своей сестре, ведь, кроме нее, у парня никого не было. По документам, его отец умер, а мама находится в розыске. Но у Даши уже была своя жизнь, и Петя не мог с этим смириться. После ссоры с сестрой он даже сказал в общежитии: «Повешусь». На что один из подростков, 18-летний Сережа, якобы простодушно предложил: «Хочешь, покажу, как это сделать, чтобы сразу и не больно?» Впоследствии этот разговор сыграл, возможно, роковую роль в судьбах ребят, да и всего училища. Что стало последней каплей, переполнившей чашу Петиного терпения, никто уже не узнает. Впрочем, судя по предсмертной записке, к трагедии привел очередной конфликт с сестрой.
- Это было в субботу утром, — до сих пор не может прийти в себя Люда. — Петя подошел ко мне и дал файл с вложенным туда листочком, попросив: «Передай Даше, это очень важно. Только, пожалуйста, сама не читай». Я и не читала — положила на подоконник и вышла на минутку из комнаты. А девочки увидели, достали письмо и сразу побежали к воспитателю…
Через полчаса мастер группы, в которой учился Петя, привезла эту записку в райотдел милиции вместе с заявлением о розыске пропавшего подростка. Если бы поисками парня занялись сразу, все могло закончиться иначе — ведь Петя, сняв с книжки пенсию за май, еще два дня не решался привести в исполнение свой страшный замысел. Весь воскресный день он провел в родном интернате, встречался со старыми знакомыми, угощал их пивом, а ночевал в раздевалке на интернатовском пляже. И только в ночь с воскресенья на понедельник перебросил петлю на трубе возле котельной. Там под утро и нашел его сторож.
Судя по тому, сколько было в короткой предсмертной записке нецензурных слов, Пете, наверное, хотелось побольнее обидеть не только сестру, но и всех, кто это прочитает. «Короче, я устал жить. У меня проблемы, а тебе наплевать, — обвиняет он Дашу. — Тебе всегда было на меня наплевать. Когда ты прочитаешь эту записку, меня уже не будет в живых, но я уверен, что ты даже слезу не уронишь… »
Даша тоже росла в интернате, училась не так давно в том же учебно-производственном центре. Через два дня после трагедии, когда за счет центра реабилитации ее брата похоронили на Краснопольском кладбище, бросила в лицо Люде: «Это ты виновата… »
Люда сама не понимает сегодня, что на нее нашло.
- Выпила немного, когда Петю поминали, — кается она, — и так тошно стало, а тут еще эти упреки. Я разбила бутылку и провела осколком по руке… Да там ничего страшного не было — в травмпункте забинтовали и домой отпустили. А по телевизору сказали, что я вены перерезала и умерла. Чушь полнейшая…
Кроме Люды, ответственность за смерть товарища решил взять на себя еще один ученик — тот самый Сережа, который шутя пытался подсказать Пете, как покончить с собой. В Жовтневой вспомогательной школе-интернате, откуда Сережа пришел в учебно-производственный центр, он едва осилил за девять лет программу семи классов. И хотя учиться на штукатура врожденное заболевание позволяло, самостоятельно выйти из этой кризисной ситуации парень вряд ли мог. «Он очень добрый был, совестливый, — вспоминают его соученицы. — Все время где-то подрабатывал, а деньги тратил на подарки для своей девушки».
На следующее утро после инцидента с Людой Сережа, точно так же, как и его друг, вручил своей девушке записку со словами о том, что не хочет больше жить. Отругав его и порвав листочек, Люба все-таки решила посмотреть, что там было написано. А прочитав, бросилась к воспитателю. С этой запиской, в которой Сережа обращался к девушке: «Зая, я тебя очень люблю, но мне надо уйти к Пете. Я в чем-то был неправ», — педагоги помчались в милицию: «Нужно искать мальчика, может быть, он еще жив!» И снова правоохранители ничего не предприняли. Впрочем, милиционеры и не успели бы предотвратить беду — Сережа в тот же день повесился в лесопосадке на территории другого района.
После этой трагедии воспитатели установили круглосуточное дежурство возле Любы. Но неприятности пришли с другой стороны. Один из учеников, Саша, выпрыгнул из окна пятого этажа уже на следующий день. И хотя парень, отделавшийся небольшим смещением позвонка (раскидистая ива под окном смягчила удар), клялся, что это вышло случайно, новое происшествие причислили к цепочке суицидов.
«Мы так избаловали учеников, что они уже преподавателей начали «строить»
После проведенной проверки областная прокуратура назвала одной из главных причин произошедшего отсутствие медицинской реабилитации детей-инвалидов.
- В штате центра числились только два психолога, — подчеркнул прокурор отдела надзора за соблюдением прав несовершеннолетних прокуратуры Днепропетровской области Сергей Качур. — Причем одна из них находилась в декретном отпуске, а второй не имел специального образования. По сути, проблемами здоровья 43 детей-инвалидов занимались только две медсестры, имеющие здесь по полставки.
Этот факт, да еще невыплата 100 тысяч гривен помощи сиротам (данные средства, ежегодно выделяемые из госбюджета для поддержки детей-сирот, в нынешнем году центр не получил. По результатам проведенной прокуратурой проверки, деньги остались на счету казначейства, которое обязано их перечислять) и вменяются в вину руководству центра. Прокуратура возбудила уголовное дело по части второй статьи Уголовного кодекса Украины «Ненадлежащее выполнение обязанностей по охране жизни и здоровья детей», что грозит лишением свободы на срок до трех лет.
- Мы слишком нянчились с воспитанниками, — считает Лидия Ткаченко. — Так избаловали, что они уже нас самих стали «строить». К примеру, здоровых учащихся за плохую успеваемость можно лишить стипендии, а сирот и инвалидов — ни при каких обстоятельствах. Между тем питание для них бесплатное. Говоришь такому: «Учись, а то без стипендии останешься», а он в ответ: «Вы мне ее в зубах принесете». Конечно, с этими детьми должны постоянно работать не только воспитатели в общежитиях, но и психотерапевты, невропатологи, специалисты по всем тем заболеваниям, которыми страдают подростки. Однако штатным расписанием подобные «нежности» просто не предусмотрены.
- Сколько я ни бился, чтобы организовать постоянный медицинский контроль, обследование и углубленную реабилитацию детей-инвалидов, ответ от властей был один: «Бюджетом не предусмотрено», — горестно качает головой директор центра Виктор Кривозуб. — Да и какой психолог пойдет сейчас на 400 гривен оклада? Взяли в прошлом году двух выпускниц вуза — они продержались полтора месяца и ушли в фирму на зарплату в 300 долларов. Между тем медицинские проблемы детей, которые в специнтернатах находились под постоянным контролем, в училище усугубляются еще и возрастными особенностями, адаптацией в новых условиях.
Конечно, сироты с проблемами здоровья живут в постоянном страхе — перед одиночеством, неопределенностью, отсутствием крыши над головой. Предприятия, если и берут таких выпускников на работу, общежития им предоставляют далеко не всегда. Новая ночлежка для бомжей в Днепропетровске, к примеру, строится, а жилья или хотя бы общежития для сирот и инвалидов нет.
Трагедия, случившаяся в центре, обнажила множество болевых точек. И не только этого учебного заведения, но всей системы профтехобразования.
- После той волны обвинений и душераздирающих телесюжетов, которая накрыла педагогов учебно-производственного центра, мои коллеги уже стали опасаться брать на учебу детей-инвалидов, — не скрывает растерянности председатель совета директоров профтехучилищ Днепропетровской области Николай Ревнивцев. — Мы их жалеем, воспитываем, учим, а потом из-за этого страдаем. Виктор Кривозуб — заслуженный работник образования, «Человек года» — взвалил на себя такую тяжелую ношу и девять лет несет ее. Но даже с его колоссальным опытом Виктор Маркович не избежал неприятностей.
Уроки из произошедшего можно вынести разные. Оснастить, к примеру, Центр реабилитации детей-инвалидов всем необходимым, обеспечить его кадрами и финансированием. Тем более имея такой бесценный девятилетний опыт. А можно надолго отбить у профтехобразования охоту возиться с непредсказуемыми и обиженными на судьбу детьми. Страшно, если кто-то изберет второй путь. Ведь только этим летом школы области закончили около 400 выпускников с ограниченными физическими возможностями. Большая их часть собиралась поступать в ПТУ.
489Читайте нас у Facebook
