«Михаил Горбачев сделал глоток молока, в которое я незаметно влил водку, и возмутился: «Да оно от бешеной коровы!»
Журналистская профессия подарила Василию Бабанскому возможность пообщаться с Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным, Владимиром Высоцким, Михаилом Шолоховым… Заслуженный журналист Украины поделился своими впечатлениями от общения с известными людьми.
«Деловую встречу Горбачев назначил мне… на шесть утра»
- С Михаилом Горбачевым я познакомился, когда работал в газете «Правда Украины», — рассказывает заслуженный журналист Украины, кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени, орденов «Знак Почета» и «За заслуги» III степени Василий Бабанский. — Михаил Сергеевич тогда был первым секретарем крайкома в Ставрополе. О встрече договорились предварительно по телефону: Горбачев назначил ее на… шесть утра. Я, конечно, в душе возмутился: встать ведь нужно было еще раньше! Но, как говорится, хозяин — барин…
К моему удивлению, Михаил Сергеевич прибыл минута в минуту. Мы сели в его машину и поехали в Ипатовский райком партии — я должен был писать о тогда новаторском ипатовском методе сбора урожая. На столике в «боковушке» — так называлась комната, где обычно принимали гостей, нас уже ждала водочка, черная икорочка… Первый секретарь райкома партии предложил выпить за встречу. На что Горбачев ответил: «Вы же знаете: я ВОДКУ не пью! Вы с гостем — пожалуйста, а мне молочка налейте». Я тогда подумал: «Откуда это ханжество?» И вдруг говорю, показывая на окно: «Здание райкома у вас новое, а ни зелени, ни деревьев». Отвлек внимание, и Горбачеву в стакан с молоком водки — бах граммов 50! Михаил Сергеевич сделал глоток и скривился: «Что это мне налили?» «Свежее молоко!» — отвечает ничего не подозревающий секретарь райкома. «Да это молоко от бешеной коровы!» — возмутился Горбачев и больше не стал пить. Потом засобирался, попросил коллег показать мне район и уехал.
Вернувшись в Киев, я написал большой материал, отослал газету в Ипатовский райком. И Горбачев тут же дал телеграмму на имя главного редактора, где написал, что статья прекрасная, и просил меня отметить.
- Перед публикацией материал с Горбачевым согласовывали?
- Нет, конечно. Не требовалось. Но на этом, кстати, история не закончилась. Спустя два года я поступил в Академию общественных наук в Москве, а Горбачев, став секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, читал у нас лекции. На протяжении двух часов всегда говорил без бумажки. Вот уж краснобай! Как-то придя на лекцию, замечает: «О, вижу знакомые лица! Вот вы — мои земляки из Ставрополя (обращается к двум ребятам), а вы — с бородой (указывает на меня) — из Украины, были у меня в Ипатове. Подойдите ко мне после пары». Я подошел. «Ну, как дела? Какие дальнейшие планы?» — поинтересовался Горбачев. «Вернусь в Киев», — отвечаю. — «Да ну-у, какой Киев? Мы тебя забираем в ЦК. Квартиру дадим, все будет нормально. Возьми телефон у моего помощника, позвони за две недели до выпуска и появляйся у меня». А потом неожиданно спрашивает: «Слушай, а помнишь, когда встречались, не твои ли это были проделки с молоком?»
- Вы признались?
- Нет (смеется). Не хотелось скандала. Сказал: «Да ну что вы, Михаил Сергеевич». Он так посмотрел на меня: «Ну-ну»… Повернулся и ушел. В Москве оставаться я не захотел, с тех пор мы больше не встречались.
«Борис Ельцин нас, журналистов, предупредил: «Пить на Урале не будете!»
- А как вы познакомились с Борисом Ельциным?
- Это было в начале 1980-х годов. Ельцин являлся в то время секретарем Свердловского обкома партии. Я же учился в Москве и попал еще с четырьмя журналистами на Урал на практику. Первое, что Ельцин сказал при встрече: «Предупреждаю: пить здесь вы не будете!» И действительно, где бы нас ни принимали, стол ломился от вкусностей, но спиртное не предлагали. Даже пива! Ельцина все боялись, как огня. Сам он, как известно, трезвенником не был, но других держал в ежовых рукавицах. Только директор завода резиновых изделий, когда мы приехали, приказал закрыть завод и наливать. Мы пили и пели песни до утра.
- У Михаила Шолохова вы брали интервью?
- Нет, это была просто встреча. Я работал в «Правде Украины» зав-сельхозотделом. Поехал в командировку в Ростов. Первому секретарю обкома партии понравилось, как я работаю. Он и говорит: «Что для вас могу сделать?» Я попросил: «Познакомьте с Шолоховым». Он тут же набрал писателя по телефону: мол, тут журналист из Украины, хотел бы с вами встретиться. «Пусть приезжает», — ответил Шолохов.
Зима-а-а, мете-е-ель, семь часов вечера. Первый мне дал свою машину, и мы рванули в станицу Вешенскую. Добрались часов в одиннадцать вечера. Боялся, что уже не примет. А он вышел навстречу — невысокого такого росточка, лет за 70. «О-о, привет! Из Украины? Люблю хохлов! Прекра-а-а-сный народ! А какие песни у вас, ой-ой! А чего ты, сынок, ко мне пришел?» Говорю: «Честно? Просто хотел вас увидеть». Он рассмеялся, стал расспрашивать, как дела в Украине. Нам принесли маленькие рюмочки с водочкой. За разговором выпили одну, вторую, третью… Вижу, что уже время слишком позднее и говорю: «Ну, Михаил Александрович, последнюю — «на коня». На что Шолохов ответил: «А я с тобой, мил человек, и пить больше не буду. Ты не каза-а-ак! А чтобы ты знал, что такое «на коня», я тебе расскажу».
И стал рассказывать: «Казачья судьба на Дону всегда была военная. Чуть какой-то сполох на Руси — на коня, за саблю — и в поход! И была такая традиция: приводит отец коня из стойла, дает уздечку сыну, наливает ему стакан водки, благословляя. Это называлось «на уздечку». После этого казак вставлял ногу в стремя, подходила мама с образом Божьей матери и тоже протягивала стаканчик водки. Когда юноша садился на коня, стаканчик водки ему подносили дальние родственники и друзья. Это и называлось «на коня».
Оказалось, что «на коня» — это еще не напоследок: пили еще «расстанную» (на расставание), «забугорную», «забайрачную» и «до Дону».
Прощаясь, Михаил Александрович подарил мне свой именной значок и добавил: «Ты, милок, приезжай ко мне еще раз, — расскажу тебе многое». Но больше нам встретиться не пришлось…
«Владимир Высоцкий подумал, что я… шпион»
- Поэму «Холодная балка» в лирическом сборнике вы посвятили Владимиру Высоцкому. При каких обстоятельствах вас с ним свела судьба?
- Дело было на Донбассе. Я работал в областной газете, а он приехал в Донецк со сборным концертом. Но, безусловно, все шли на Высоцкого. Слава у него тогда была сумасшедшая! И вот несколько директоров шахт зашли к нему за кулисы и говорят: «Володь, ты для нас можешь концерт исполнить? Отдельно! Эксклюзив!» На что он отвечает: «Ребята, это стоит дорого. Тысяча рублей с носа!» Это как сейчас 1200 долларов.
- Ничего себе!
- Но для директоров шахт что эта тысяча рублей? Сбросились. На шахте «Холодная балка» Володя пел где-то с семи утра и до шести вечера! Беспре-ры-ы-ывно! Исполнил практически весь свой репертуар. Отвлекался только на то, чтобы покурить. Мы с ним на балкон выходили раз пятнадцать. Спорили о литературе, о жизни. Вначале он, кстати, меня принял за кагэбиста. Все представлялись: директор такой-то. А обо мне сказали: «Это наш гость». Вот он и подумал, что я шпион. Во время перекура я ему свои стихи прочитал. Высоцкий тогда сказал: «А чего ты в газету пошел работать? Твое призвание — лира». Я яростно спорил: дескать, кому нужны эти барды, средний журналист для общества полезнее любого барда.
- Сколько человек присутствовало на этом закрытом концерте?
- Человек 12-13 директоров и я. Директора сидели, слушали и пили. Агитировали и его присоединиться. На что Высоцкий ответил: «Вы когда в лаву спускаетесь, водку пьете? Я здесь тоже на работе». А потом признался: «Я уже лечился раз. Свое отпил». Но под самый конец граммов 30 коньячку все же выпил.
- Кстати, о поэзии: откуда такое необычное название сборника «Аисты спят в полете»?
- Когда-то вычитал в публикациях орнитологов, что эти птицы совершают без посадки тысячекилометровые перелеты. Они спят… на лету. Я же тот аист, который отстал от стаи, — от поэтов, писавших стихи всю жизнь. Первый сборник лирики удалось издать только сейчас, хотя писал с юношеских лет. Когда учился в сельскохозяйственном техникуме на Полтавщине в Красногоровке, время было тяжелое — 1957 год. Стипендия маленькая — 15 рублей. Мы недоедали. И вот однажды я предложил в районную газету три стихотворения. И мне тут же выписали аванс — 20 рублей. А всего гонорар был 60 рублей! Пришел в общежитие, накормил ребят картошкой. И они меня каждый месяц стали заставлять: «Садись, пиши стихи!» (смеется). Каждый раз я шел до районного центра 12 километров пешком, чтобы получить очередной гонорар.
- Песни на ваши слова были и есть в репертуаре многих певцов — Назария Яремчука, Виктора Шпортько, Павла Зиброва…
- Кстати, с моей песни «Постелiть менi, мамо, пiд вишнями» Паша Зибров начал свою артистическую биографию. Знаю, что поют их в Канаде, Англии и даже в Австралии.
482Читайте нас у Facebook
