Праправнук Ильи Репина Иван Дьяконофф: "На родине прапрадеда в Чугуеве нашу семью принимали по-королевски"
Картины Ильи Репина «Бурлаки на Волге», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Крестный ход в Курской губернии», «Иван Грозный убивает своего сына», «Не ждали» и многие другие каждому из нас знакомы с детства. Судьба художника не менее интересна, чем его творчество.
Родился Илья Ефимович в городе Чугуеве Харьковской губернии в 1844 году в семье военного поселянина. Как-то в дом Репиных двоюродный брат Ильи принес акварельные краски. Любовь к рисованию определила судьбу мальчика. Он поступил в школу топографов, работал в иконописных мастерских и мечтал учиться в Петербургской академии художеств. Поступил в нее не сразу. Но уже в годы обучения стал знаменитым художником. Именно в этот период была создана известная картина «Бурлаки на Волге». С тех пор Репин писал шедевр за шедевром.
Художник посмотрел мир. Бывал в Вене, Венеции, Флоренции, Неаполе, Риме… Несколько лет жил в Париже. А в 1899 году приобрел участок земли в окрестностях Санкт-Петербурга и построил усадьбу «Пенаты», названную им так в честь римских богов — хранителей домашнего очага. Здесь Илья Ефимович прожил тридцать лет.
После 1918 года поселок Куоккала, где располагалась репинская усадьба, стал финской территорией. Волею судьбы Репин оказался в эмиграции. Советское правительство разрешило ему вернуться в СССР. Но Илья Ефимович, которому было уже за 80, остался в Куоккале. Там и умер в 1930 году.
«ФАКТАМ» удалось разыскать во Франции праправнука Ильи Репина Ивана Дьяконоффа и пообщаться с ним по скайпу.
— Иван, судя по автопортретам вашего прадеда, вы потрясающе на него похожи!
— Действительно. Когда несколько лет назад я путешествовал с семьей по репинским местам и нас водили в Москве по запасникам Третьяковской галереи, пожилая смотрительница, увидев меня, обомлела и ахнула: «Надо же, такое сходство!».
*Иван Дьяконофф: «У меня дома есть много репродукций картин Ильи Репина. Всегда с удовольствием смотрю на них» (фото из архива Ивана Дьяконоффа)
— Расскажите о себе.
— Я всегда был французом. Родился в Сент-Фуа-ле-Лион, где и живу по сей день. Сейчас мне 63 года. По профессии я инженер телекоммуникаций. Мое детство прошло в окружении дедушек и бабушек — с одной стороны лионских, с другой — русских. Моя мама Элизабет — француженка. А отец Кирилл являлся правнуком Ильи Репина, внуком его дочери Татьяны и сыном Татьяниной дочери, которую тоже звали Татьяной. Всего у Ильи Ефимовича было четверо детей. Но только по линии дочери Татьяны есть продолжатели рода. У деда Ивана и бабушки Татьяны я часто гостил на каникулах. У них была своя ферма.
— Что в вашем доме сегодня напоминает о знаменитом прадеде?
— Картин уже нет. Несколько из них, впоследствии попавших в коллекцию Мстислава Ростроповича, я видел в детстве. Отец был дружен с Мстиславом Леопольдовичем и продал их ему. Сейчас они находятся в Константиновском дворце в Стрельне. К слову, благодаря Ростроповичу мои родители, включенные в состав его оркестра, впервые посетили репинские места. Побывали в Москве (здесь Илья Репин жил с 1877 по 1882 год), Санкт-Петербурге, усадьбе «Пенаты». Случилось это в 1993 году. Надо сказать, отец прекрасно говорил по-русски.
— Как ваша семья оказалась во Франции?
— После смерти Ильи Ефимовича его дочь Татьяна решила ехать в Париж по приглашению своей подруги Карсавиной. Но обосноваться с семьей в столице Франции прабабушке было не по карману. Тогда и возникла идея купить недорогую ферму на деньги, вырученные за полотна Ильи Ефимовича, которые достались ей в наследство.
— Сегодня на мировых аукционах картины Репина продаются за миллионы долларов. И даже не верится, что средств от продажи полотен выдающегося художника семье тогда не хватило на покупку жилья в Париже…
— Это была другая эпоха. Кроме того, деньги нужны были на ежедневные нужды. Одну из картин прадеда, к примеру, продали, чтобы спасти от тяжелой болезни 10-летнего внука Татьяны Ильиничны Валентина. Увы, ребенок не выжил.
— Сейчас, когда слышите рекордные суммы, за которые продаются полотна прапрадеда, не испытываете сожаления, что эти работы принадлежат не семье?
— Нет. У нас в доме эти темы никогда не обсуждались и не обсуждаются.
— Илья Ефимович в конце своей жизни был состоятельным человеком?
— До революции на банковских счетах прапрадеда имелось несколько сот тысяч золотых. По тем временам немалые деньги. Но, когда в стране произошел переворот, все это пропало.
— Несколько лет назад вы посетили репинские места — город Чугуев на Харьковщине, в котором ваш прадед родился, усадьбу «Пенаты» под Санкт-Петербургом, где прожил последние тридцать лет. Что вас больше всего впечатлило?
— На родине прапрадеда в городе Чугуеве нашу семью принимали очень тепло, по-королевски. Играл оркестр, пел хор. Потом было угощение. Чай из самовара, невероятно вкусный каравай — несколько кусочков мы даже домой во Францию привезли… Конечно же, и борщ попробовали, и горилку. А когда приехали на место, где находился дом, в котором прошли детские годы прапрадеда, местная женщина собрала малину с растущего там кустарника и протянула мне наполненный ягодой стаканчик. Это было очень трогательно! Там, в Чугуеве, я чувствовал себя окутанным славой прапрадеда. Все стремились со мной пообщаться, дарили всевозможные подарки. Но самый большой сюрприз сделал начальник Чугуевской железнодорожной станции. Он нас встречал на перроне. А потом пригласил в зал ожиданий, который весь был украшен репродукциями картин Ильи Репина и напоминал настоящую картинную галерею.
— Такой прием не забыть.
— В Чугуеве на вокзале ко мне подошла маленькая девочка со своим рисунком и попросила оставить на нем автограф. Это тоже было очень трогательно. Прекрасно нас встречали и в «Пенатах». Столько эмоций было! Я оказался в местах, о которых так много слышал от сестры отца, тети Галины. Она рассказывала, как они, дети, резвились в «Пенатах»: бегали среди деревьев, играли… Ей было в ту пору пять лет. В «Пенатах» есть что посмотреть. В кабинете прапрадеда я отчетливо представил его сидящим за письменным столом. С интересом рассматривал мольберт с большой кистью, халат, в котором работал Илья Ефимович… В гостиной по средам собирались гости, среди которых бывало немало известных людей: Максим Горький, Корней Чуковский, Владимир Маяковский, Сергей Есенин, Давид Бурлюк, Владимир Короленко, Александр Куприн… Илья Ефимович ведь создал несколько сотен портретов известных современников, среди которых Лев Толстой, Иван Тургенев, Модест Мусоргский, Николай Пирогов, Федор Шаляпин…
— Читала, что в усадьбе у Репина было все особенное, со смыслом: поляна Гомера, беседка Рембрандта, башня Шахерезады…
— Да, и функционально. К примеру, в мастерской — стеклянная крыша. Такой она сделана для того, чтобы в помещение проникало больше света. Удалось увидеть и знаменитый репинский стол — круглый с вертящейся серединой. Потянув за ручку, можно приблизить к себе то или иное блюдо, а использованная посуда складывалась в нижние ящички — к услугам прислуги в доме прибегали нечасто. Для нас стол был накрыт впервые после смерти Репина. Угощали нас очень щедро — и красной икрой, и лососем, и другими деликатесами. Хотя сам Репин в период жизни в Куоккале был вегетарианцем.
— В семье сохранились какие-то репинские традиции?
— Илья Ефимович был человеком верующим. Помню, и бабушка моя Татьяна всегда зажигала свечу перед иконой. А еще у нас дома до сих пор говорят: «Когда я ем, я глух и нем». Так любил повторять прапрадед. Этому меня учил и отец. Нередко эти слова произносим и я, и моя дочь.
— По воспоминаниям Корнея Чуковского, любимым блюдом Ильи Репина был картофель с подсолнечным маслом. А у вас в семье готовят блюда по любимым рецептам прадеда?
— Моя мама француженка, поэтому у нас всегда преобладала французская кухня.
— Случались ли в жизни Ильи Репина чудеса?
— Затрудняюсь ответить на этот вопрос.
— Наверное, уже само по себе чудо, что мальчик, который прошел через бедность (так, к слову, называется глава автобиографической книги Ильи Репина «Далекое близкое»), стал всемирно известным художником. Меня потрясло описание в его воспоминаниях, как он ехал в дилижансе из Харькова в Москву. На остановках пассажиры посещали буфет, где можно было купить всевозможные яства, подавался кипящий самовар… «Богатые господа усаживались кругом стола, отмыкали свои красивые „погребцы“ и доставали оттуда свои чашечки, чайники, заваривали свой чай, клали в чашки свой сахар и пили; если это была большая остановка, весело разговаривали. А нам приятно было погреться в большой теплой комнате. А я закусывал еще дорогой, сидя на своем переднем открытом месте, из своей сумочки, где у меня были калачи домашнего печенья на яйцах; я прикусывал с ними очень маленькими кусочками наше сальце (украинское сало). На воздухе это было превкусно, но я старался не съесть много, чтобы хватило до Москвы. Как хотелось выпить стакан чаю! Но он стоил страшно дорого — десять копеек за стакан!»
— Все точно.
— К слову, когда были в Украине, так аппетитно описанное в мемуарах прапрадедом сало попробовали?
— Нет.
— Попробуете в следующий раз. Приезжайте в гости.
— Спасибо. К слову, расскажу о небольшом чуде из своей жизни. В моем доме стены украшают репродукции картин прапрадеда. Недавно я заказал в Германии репродукцию написанного им в 1906 году семейного портрета. Наша родственница гид по Лиону Светлана Терехова-Майоргас написала статью, которую иллюстрировала этим портретом. И вдруг звонок из Санкт-Петербурга. Мой четвероюродный брат занимался своей генеалогией и отыскал в Интернете статью Светланы, потом нашел ее телефон и позвонил со словами: «Меня интересует картина „Семейный портрет“, дело в том, что на ней изображена моя прапрабабушка, сидящая за столом». Так мы нашли друг друга, общаемся, ездим в гости. Теперь у нас есть родственники в Санкт-Петербурге.
— Иван, какая картина прапрадеда у вас любимая?
— Трудно сказать. У меня дома есть художественный альбом с репродукциями картин Ильи Репина. Всегда с удовольствием смотрю его. И все-таки выделил бы две — «Бурлаки на Волге» и «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».
— Накануне смерти Репин писал друзьям: «Прощайте, прощайте, милые друзья! Мне много было отпущено счастья на земле: мне так незаслуженно везло в жизни. Я, кажется, вовсе не стою моей славы, но я о ней не хлопотал, и теперь, распростертый в прахе, благодарю, благодарю, совершенно растроганный добрым миром, так щедро всегда меня прославлявшим». Скажите, а что бы вы сказали своему прапрадеду сегодня, если бы он мог вас услышать?
— Рассказал бы, что у меня самого уже есть внуки. Самая старшая, трехлетняя Нина, очень любит рисовать.
— Кто знает, может, продолжит в вашем роду династию живописцев?
— Было бы неплохо…
Читайте нас у Facebook
