«маленького никиту мы в суматохе забыли в горящей хате. Он был совсем холодный на ощупь, но сердечко билось»
Несколько лет назад в селе Недайвода Криворожского района при пожаре погибли трое детей. Здесь до сих пор с ужасом вспоминают лежащие на траве обугленные тельца маленьких сестричек и их страшные похороны. Когда пылала хата, в которой без присмотра остались девочки, то ли никого не оказалось рядом, то ли соседи побоялись броситься в огонь. «Взрослые люди, — вспоминает тот случай директор Недайводской средней школы Анна Рыбчич, — подсознательно просчитывают: а вдруг там баллон газовый взорвется, или током ударит, или в дыму в открытый погреб угодишь. Дети же на такую предусмотрительность просто не способны. Мы их учим, что нужно помогать людям в беде, и они это принимают близко к сердцу. Просто счастье, что во время нового пожара наши мальчишки оказались поблизости… »
«Очищая ребятишкам носики и рты от сажи, я израсходовала годовой запас ваты и бинтов»
В тот день в селе Недайвода объявили субботник. Ушли убирать территорию и сотрудники сельской амбулатории, оставив на хозяйстве только заведующую, Валентину Шипош. Когда около десяти часов утра возле крыльца с визгом затормозила машина школьного завхоза Леонида Трискало, а следом за ней — еще одна легковушка, сердце Валентины Михайловны тревожно екнуло. Предчувствие не обмануло: через секунду в амбулаторию вбежал Леонид Иванович с одетым в одни трусики ребенком на руках. Следом внесли еще двух ребятишек и их маму. Чуть позже привезли трехлетнего Никитку. Все они были без сознания, тела покрыты копотью.
- Я стала делать им по очереди искусственное дыхание, — рассказывает Валентина Михайловна, — но вижу, что не успеваю. Бегаю между ними: у одного судороги начались, семимесячный Денис вроде открыл глазки — такие голубые-голубые, а потом зрачки закатились… Первой пришла в себя мама — ей я сделала укол для поддержания сердца, ребятишкам же начала очищать носики и рты от набившейся сажи — весь годовой запас ваты и бинтов использовала. После этого дети задышали, стали приходить в себя. Только Никитка, которого привезли последним, оставался без сознания…
К счастью, узнав о случившемся, в амбулаторию прибежали Наташа и Женя, продавщицы из соседнего магазина. Завернув двоих очнувшихся малышей в покрывала, вынесли их на свежий воздух. В это время Валентина Михайловна пыталась привести в чувство Никиту, а соседка Инна Негода, которая привезла четырехлетнего Колю, держала западающий язык ребенка, чтобы он мог дышать.
В это время к селу уже подъезжали две реанимационные машины. Когда они, а следом пожарные, промчались мимо группы школьников на обочине трассы, дети переглянулись: наверное, что-то случилось.
- А я сразу подумала о четверых мальчиках, которых мы уже час ждали на трассе, — вспоминает классный руководитель Юлия Гузенко. — Они должны были привезти на подводе пару бочек воды, чтобы развести побелку для деревьев, но куда-то запропастились. На ребят это было непохоже…
Четверо неразлучных друзей — Юра Козацкий, Виктор Бовсуновский, Дима Нелупенко и Толик Ляпота — действительно никогда никого не подводят. В своих семьях мальчишки — первые помощники. Юра, например, победитель районных олимпиад по географии и трудовому обучению, в доме все розетки сам установил. Вызвавшись привезти воды на трассу, где трудился на субботнике их 11-й класс, подростки за 20 минут наполнили две 200-литровые бочки и шесть баков поменьше. Только тронули с места подводу, как увидели поднявшийся из-за маслобойки столб черного дыма.
- Сначала подумали, кто-то резиновые скаты поджег, — вспоминает Юра Козацкий, — и только с пригорка рассмотрели, что горит веранда старенькой хаты. Кто там сейчас живет, мы не знали, но все равно погнали телегу в ту сторону.
В селе Недайвода эта семья появилась всего год назад. 25-летние Сергей и Лена поселились вместе с детьми в старенькой, еще довоенной мазанке. Селяне встретили их настороженно: не работают, не расписаны, а троих ребятишек уже нарожали. Но молодая пара вела себя скромно, о сыновьях заботилась. Самую хлипкую стену хатки, к которой примыкала веранда, Сергей отделал рубероидом, на подворье навели порядок. Поэтому общественное мнение смягчилось: бедные, но хорошие. Даже заведующая сельской амбулаторией, узнав, что Лена ждет четвертого ребенка, но на учете в женской консультации не стоит, ругать ее не стала.
- Районная больница от нас далеко — в Новополье, — объясняет Валентина Михайловна, — а у них не было денег даже на проезд. Поэтому мы наблюдали Лену у себя в амбулатории, а рожать отправили в криворожскую больницу. Четвертый сын — Дениска — родился здоровенький, да и все остальные детки у них очень хорошие.
… Вокруг горящей хаты, выход из которой был отрезан огнем, метались соседи. Когда двое мужчин выбили почерневшие стекла, из окна вырвался столб дыма, сквозняком потянуло удушливую гарь от рубероида в дальнюю комнату — разобрать, есть ли там кто-нибудь, было невозможно. На крики соседей никто не отзывался, а маленькие подслеповатые окошки, разделенные на пять крошечных прямоугольников, не позволяли даже плечи просунуть в комнату.
- Я едва втиснула голову в нижнюю часть рамы, — вспоминает Инна Негода, — слышу, детки где-то рядом хрипят, а дотянуться невозможно. Коля Пащук, сосед, хотел всю раму вытащить, но она не поддавалась. Тогда он ногой выбил ее внутрь. В этот момент и подъехали школьники. «Там есть кто-нибудь?» — спрашивают. Тут и я, и бабушка Вера заплакали в один голос: «Четверо деточек… »
Дым на секунду рассеялся, и Толик заметил совсем черное тельце, лежавшее в полутора метрах от окна
Толик Ляпота о пожарах знает практически все. Его дед Григорий Сугак 32 года прослужил в пожарной части и каждый раз, возвращаясь с дежурства, давал внуку полный отчет. Маленький Толик, надев дедову каску, слушал истории о пожарах. И подробнейшим образом заставлял объяснять, откуда взялся пожар, что такое искусственное дыхание, как помещается в маленьком огнетушителе столько пены… Так что теоретическую часть пожарного дела внук, считай, уже освоил. Но главное, не было у него страха перед огнем. Знал: пожар — это просто работа.
- Дедушка мне объяснял: если нет огня, в дым заходить можно, правда, в специальной маске, — делится Толик Ляпота своими знаниями. — Конечно, респиратора у меня в тот момент не было, но я понимал, что счет идет на секунды. Запрыгнул в окно, набрав в легкие побольше воздуха. В комнате ничего не было видно, только откуда-то снизу слышался хрип.
Чтобы не потеряться в кромешной тьме, подросток поставил одну ногу вплотную к стене, а другой стал шарить по полу. И почти сразу наткнулся на что-то мягкое. Потянувшись, руками нащупал маленькие тела, лежащие друг на дружке. Схватив верхнего, сунул в проем окна. Там чьи-то руки подхватили мальчонку. Следом отправился второй, затем третий — самый маленький ребенок в памперсе. Больше «под ногой» никого не было, да и воздуха у Толика в легких уже не осталось. Инстинктивно глотнув, он почувствовал, как резко закружилась голова, а из глаз покатились слезы. Только взялся за проем, чтобы выпрыгнуть наружу, как рядом кто-то застонал.
Дышать в комнате было совершенно нечем, но и уйти теперь было невозможно. Стараясь не вдыхать глубоко ядовитый дым, Толик сделал шаг от окна. И сразу наткнулся на полураздетое женское тело. Схватив хозяйку дома за руку, потянул ее к окну. Но поднять не смог. К счастью, Юрка ждал друга снаружи и, услышав его голос, не раздумывая влез в горящую хату. Вдвоем они едва взгромоздили обмякшее тело на подоконник, а потом вытащили на свежий воздух. Только положив женщину на траву, Юра увидел, что из кисти у него хлещет кровь, — порезался осколками стекла, которые торчали в оконном проеме.
Пока кто-то перевязывал мальчишке руку, соседи пытались привести в чувство ребятишек и их маму. Инна Негода обтирала черные личики водой, но это не помогало. «Скорее всех в машину!» — скомандовал школьный завхоз. Инна с малышом на руках вскочила на переднее сиденье, сзади с двумя ребятишками разместился Николай Пащук. Машина рванула с места. В другой автомобиль, с которым случайно оказался рядом какой-то рыбак, погрузили Лену. В этой суматохе не сразу и вспомнили, что детей-то было четверо…
Когда кто-то закричал: «А где четвертый малыш?» — Юра с Толиком как раз помогали Диме и Вите таскать воду из бочек к дому. Уже почти опустошили все пластмассовые канистры, сбив огонь с веранды, но в комнатах пламя еще бушевало. Услышав крик, ребята помчались к хате, заглядывая во все окошки. В дыму ничего не было видно. А деревянные балки потолка уже угрожающе трещали, и шифер с крыши от высокой температуры лопался и разлетался в разные стороны.
Помогли друзья, плеснувшие в окно сразу два ведра воды. Дым на секунду рассеялся, и Толик заметил совсем черное тельце, лежавшее в полутора метрах от окна. Видно, малыша отбросило в сторону рухнувшей внутрь рамой. Опять запрыгнув в комнату, Толик передал Юре ребенка. «Он был совсем холодный на ощупь, но сердечко билось», — говорят подростки.
К счастью, на пожар примчался местный фермер Игорь Гонтарев. Он и отвез ребенка в амбулаторию на своей «Волге». В это время уже приехали «скорые», Никитой занялась реанимационная бригада…
В 8-й криворожской больнице, куда привезли пострадавших, врачам оставалось только провести поддерживающую терапию и согреть их: заведующая амбулаторией в первые минуты трагедии все сделала очень грамотно. А вот Никита в себя не приходил. Как записано в его амбулаторной карточке, температура тела ребенка не превышала 35 градусов, дыхание было поверхностным, руки и ноги сводила судорога. Поэтому малыша, подключенного к аппарату искусственного дыхания, срочно отправили в реанимацию Днепропетровской областной клинической больницы.
- Прибыл он к нам вечером того же дня в тяжелейшем состоянии, — рассказывает заведующий отделением реанимации Александр Лацинский. — Концентрация опасных для жизни веществ в крови была 42 процента (доза, близкая к смертельной), нарушена микроциркуляция крови, отмечалась сердечная недостаточность и отек легких. Почти сутки, пока мы боролись за его жизнь, ребенок не выходил из комы.
- В случаях отравления угарным газом очень эффективен метод гипербарической оксигенации — когда опасные вещества вытесняются из крови большим давлением кислорода, — поясняет невролог областной детской больницы Валентина Кияшко, — но Никита сам не дышал, поэтому главной задачей было восстановить самостоятельное дыхание. И это врачам отделения реанимации удалось. Малыш сначала задышал, потом пришел в сознание.
В сгоревшем доме чудом уцелели только чепчик Дениски да паспорт Лены
Что происходило в сельской амбулатории, четверо одиннадцатиклассников уже не видели. Когда к хате подъехали две пожарные машины, подростки погнали телегу к пруду, чтобы заполнить опустошенные канистры. «Ну и попадет нам сейчас», — переговаривались по дороге, торопясь туда, где их с утра ждали одноклассники и учительница.
Юлия Григорьевна и в самом деле встретила их возмущенным возгласом: «Ну вот, идут как ни в чем не бывало! Да еще и такие грязные! Где это можно столько ходить?!»
Вместо смущенных ребят все объяснил подъехавший завхоз: «Да не ругайте вы их, они доброе дело сделали, семью спасли… » Учительница даже не успела расспросить мальчишек, а они уже пошли белить деревья вдоль трассы. Домой вернулись только после обеда, но и родителям ничего не сказали.
Даже когда в Киеве глава МЧС Нестор Шуфрич вручил подросткам знаки отличия «За отвагу в чрезвычайной ситуации» и новенькие мобилки, друзья, вернувшись в школу, хвастать наградами не стали. Вот только предложение Нестора Ивановича поступать в Черкасский институт, где готовят спасателей, обсуждали дома до хрипоты. И решили идти туда все вместе, тем более что не только у Толика дедушка пожарный, но и у Юры дядя работает спасателем.
Пострадавших ребятишек и их маму из больницы уже выписали. Вот только возвращаться им некуда: от хаты остались одни обугленные стены. На пепелище валяются почерневшие игрушки и детские башмачки, осколки кинескопа, разбитая посуда. Каким-то чудом в огне уцелели только паспорт Лены, который нашли пожарные в обугленном шкафу, да чепчик семимесячного Дениски.
Сельсовет, правда, купил погорельцам на 500 гривен кое-какой одежды. Да депутаты Криворожского районного совета, узнав на сессии о беде, собрали 1400 гривен личных средств. Но купить оставшейся без крова многодетной семье новую хату местная власть, конечно, не может.
- Кое-какие деньги есть в резервном фонде, — сетует председатель сельсовета Людмила Базунова, — но их, во-первых, не хватает, а во-вторых, казначейство не разрешает на эти цели расходовать. А в селе хорошая хата продается, даже с мебелью — заходи и живи, хозяйка за нее
10 тысяч гривен просит. Но где же их взять?
Погорельцам, у которых и родственников, считай, нет (ютятся сейчас у кумы в Кривом Роге), и вовсе такую сумму не собрать. Глава семьи Сергей Маньковский трудится на сезонных работах у фермера (другой работы в селе нет) и о таких деньжищах может только мечтать. Поэтому сельсовет открыл для семьи счет в банке: может, кто-нибудь откликнется и поможет купить жилье.
P. S. Кто хочет помочь погорельцам, обращайтесь в редакцию «ФАКТОВ».
930Читайте нас у Facebook
