Если менять правительство каждые полгода, Украина никогда не станет сильной, — экс-министр
СМИ писали, что заявление снова назначить ее министром Анна не подавала, поскольку не понимала, какие изменения и реформы будет поддерживать новый премьер-министр Денис Шмыгаль. О том, так ли это на самом деле, а также о том, как она оказалась в министерском кресле и что ей удалось сделать за такой недолгий период, Анна Новосад рассказала «ФАКТАМ».
«Считаю, что отставка Кабмина произошла несколько нецивилизованным способом»
— Анна, вас называли в числе топ-чиновников, которые останутся при должности, однако якобы вы сами не согласились работать в новом составе Кабмина. Судя по обстоятельному интервью, опубликованному буквально за неделю до отставки правительства, у вас было четкое понимание и стремление реализовать Закон «О среднем образовании», принятый Верховной Радой в январе, было очень много планов и идей. Не погорячились с заявлением о нежелании войти в команду Шмыгаля?
- Нет. Я уже экс-министр. Завершилась (по крайней мере сейчас) история моего сотрудничества с Министерством образования и науки, где я проработала ровно шесть лет. Начала в марте 2014 года советником министра и дошла до министра.
Считаю Министерство образования и науки одним из самых важных министерств страны. Скажу без пафоса, что возглавлять его было большой честью. Безусловно, мне не все равно, что там станет происходить и кто будет им руководить.
— Наша украинская традиция — до последнего держаться за кресло. Как правило, главный аргумент чиновников: «Я обязан завершить начатое». Вы же оставляете все даже не на полпути, а едва начав, по сути.
- Объясню, почему я ушла. Считаю, что ни один министр не автономен в работе, ведь правительство — коллегиальный орган, команда, которая должна иметь общие цели, принципы, ценности, подходы и приоритеты. Однако, когда ты не знаешь правил игры и вообще, в какую игру играешь, очень сложно обещать что-то сделать.
У нашей команды было пять ключевых целей в сфере образования и науки. Первая — чтобы каждый ребенок получил доступ к качественному дошкольному образованию. Вторая — чтобы школа выпускала счастливых, творческих, креативных, цельных личностей, способных реализоваться в этом мире. Третья — чтобы престиж профессионального образования стал намного выше. Четвертая — чтобы университеты готовили высококлассных конкурентоспособных специалистов. Пятая — чтобы украинские ученые имели наилучшие условия для проведения исследований в Украине. Это была программа на пять лет.
Система образования и науки, безусловно, значительно консервативнее, инертнее и медленнее остальных. В ней трудится почти миллион только педагогических и научно-педагогических работников. Плюс ученики и студенты, их родители, бабушки и дедушки. Чтобы реформировать эту махину, пяти лет недостаточно. Однако вполне реально заложить очень прочный фундамент будущих перемен, а некоторые и воплотить в жизнь.
Соглашаясь на такую ответственную должность, ты должен быть уверен, что и глава Кабмина, и коллеги-министры разделяют твои взгляды, ценности и подходы, что есть политическая поддержка. Ведь нам надо было заняться и совершенно непопулярными вещами, к тому же затрагивающими интересы тех, кто десятилетиями наживался на системе образования. Мы были к этому готовы.
Но теперь, не понимая ни общего направления, ни новых подходов, я решила уйти. Когда все происходит очень быстро, а у премьер-министра нет времени поговорить с претендентами на должность министра образования…
— Шмыгаль не разговаривал с кандидатами?
- Не могу комментировать то, что происходит сейчас, потому что не знаю. Но, насколько мне известно, когда переформатировали правительство, конкретных разговоров с претендентами не было. Сейчас обязанности министра выполняет мой первый заместитель Юрий Полюхович. Кандидатов ищут, но, как по мне, это выглядит несколько странно.
Мы живем в воюющей стране, которая вошла в «идеальный шторм», как назвали случившееся медиа, в условиях мирового кризиса, пандемии коронавируса и всего остального. И на этом этапе формировать правительство без экономического блока, а гуманитарный не поставить на приоритетное место, не найти времени толком поговорить ни со мной, ни с моей командой… В общем, считаю, что отставка Кабмина произошла несколько нецивилизованным способом. Я убеждена, что спасти страну могут в том числе системно выстроенные институции. Наше общество классно умеет делать революции, у нас это получается ярко, зрелищно и результативно. Но после них должна начаться системная ежедневная кропотливая работа. Только тогда, когда у нас появятся сильные институции, Украина будет сильной.
— Когда, по-вашему, это произойдет?
- Если мы будем менять правительство каждые полгода — никогда.
На прошлой неделе в Кабмин пришла новая команда. Снова начнется полная перезагрузка министерств. Многие процессы — от сотрудничества с МВФ до бюджетной декларации — остановятся. Например, аппарат Министерства образования и науки не понимает, куда теперь двигаться.
Читайте также: Зеленский назвал главную причину смены Кабмина
— И что будет с начатыми реформами?
— На этот вопрос у меня нет ответа, потому что не знаю, кто придет на мое место. Но при этом не хочу заниматься фатализмом. Большие надежды возлагаю на моего единомышленника, председателя парламентского комитета по вопросам образования, науки и инноваций Сергея Бабака. Думаю, он сделает все, чтобы министерство возглавил адекватный прогрессивный человек. Но при этом также подчеркнуть, что в министерстве работает сильная команда, которая точно будет поддерживать на надлежащем уровне все важные процессы.
«Предложение занять эту должность сделал Гончарук»
— Кто и когда предложил вам стать министром?
- До лета прошлого года я возглавляла директорат стратегического планирования и европейской интеграции министерства. Когда были оглашены досрочные парламентские выборы, мне предложили стать народным депутатом.
Меня и многих будущих парламентариев пригласил Алексей Гончарук, с которым мы свое время познакомились в Киево-Могилянской бизнес-школе — весьма достойном месте для знакомства с хорошими людьми. После завершения кампании я недолго, часов десять, пробыла народным депутатом, поскольку меня тут же назначили министром.
Предложение занять эту должность сделал Алексей. В августе прошлого года (в отличие от сегодняшней ситуации) у премьер-министра было больше времени для формирования команды и, самое главное, для обсуждения программ и планов министерств.
— Говорят, что у вас роман с Гончаруком.
— У нас с Алексеем исключительно профессиональные отношения. За эти полгода на нас вылили такое количество грязи, было столько слухов, причем часто даже противоречащих друг другу, поэтому комментировать нечего.
— Тяжело далось решение возглавить министерство?
- Значительно легче, чем согласие стать парламентарием, ведь я знала, кто войдет в правительственную команду и чем буду заниматься, знала приоритеты премьер-министра. А когда шла в парламент, окончательного списка кандидатов в депутаты мы не знали аж до съезда партии «Слуга народа».
В общем, от предложения Гончарука не отказалась. Еще очень важно, что мы с моими будущими заместителями имели классную возможность поговорить с Владимиром Александровичем Зеленским перед тем, как было принято решение, кто возглавит Министерство образования и науки.
— Вы тогда впервые увиделись с ним с глазу на глаз?
— Да. И долго разговаривали о том, что предлагаем делать в системе образования и науки.
Читайте также: «Нули на табло ВР»: Разумков назвал причину смены Кабмина
— Какие задачи перед вами ставил президент?
- Он хотел в первую очередь понять, какие мы видим проблемы и варианты их решения. Мы обсуждали ключевые вопросы: заработных плат педагогов, низкой престижности труда учителей, создания новой украинской школы, необходимости принятия Закона «О среднем образовании».
— А звучала идея о четырех тысячах долларов зарплаты учителям?
— Точно нет. Я такого сказать не могла, поскольку знаю, что такая сумма сегодня нереальна. Но при этом мы, безусловно, говорили о том, как повысить зарплаты и где найти ресурс. Еще о том, как сделать, чтобы любая государственная школа была не хуже хорошей частной. Был очень долгий содержательный разговор.
«Ребенку из села нужно учиться на два с половиной года дольше, чтобы достичь результатов городского ученика»
— На днях вы сказали: «Я считаю, что Министерство образования и науки эти полгода отработало если не идеально, то мы сделали максимум, что могли, в этой ситуации. Мы запустили новую украинскую школу, ключевые изменения в высшем образовании, запустили много вещей по науке, в частности, дебюрократизировали работу ученых, начали реформу отраслевых академий наук». Давайте остановимся на основных моментах.
- С самого начала я предложила: «Друзья, мы не можем каждый год менять вектор, поэтому продолжим дело предыдущей команды — создавать новую украинскую школу». Мы сфокусировались на нескольких аспектах.
Первый и ключевой: сделать максимум, чтобы завершить изменения в начальной школе. Новая украинская школа сейчас охватила только два класса — первый и второй. В сентябре в новую украинскую школу пойдет третий класс, на следующий год — четвертый. То есть за два года следует завершить первый раунд реформы начальной школы. Мы предприняли конкретные шаги. Прежде всего усилили сто с лишним пилотных школ — дали им больше ресурсов, материалов, организовали тренинги для педагогов. На 2020 год увеличили финансирование на внедрение новой украинской школы, заложили новые направления в повышении квалификации, которых не хватало учителям (формирование оценивания, обучение через игру, инклюзивное обучение).
Безусловно, учителям, чтобы они ощущали себя уважаемыми и нужными, важна заработная плата. Но кроме этого, им нужна свобода в собственной деятельности и в профессиональном росте. Поэтому мы внедрили так называемую демонополизацию повышения квалификации. Раньше как было? Все учителя гуськом шли повышать свою квалификацию в государственные институты последипломного образования. По моему мнению, это несколько неэффективный подход, потому что государство, будем откровенны, не всегда предоставляет качественные услуги. Чтобы учитель профессионально рос, нужно предоставить ему разнообразные возможности. Поэтому мы создали инструментарий и заложили средства, чтобы все учителя могли пойти в общественные организации, в какие-то частные учреждения, в университеты — куда захотят.
Без финансовой поддержки внедрить любые изменения очень сложно. Поэтому была увеличена субвенция на новую украинскую школу, появился ряд других субвенций. Мы заложили немало средств для материально-технического обеспечения школ (например, 800 миллионов гривен на обустройство кабинетов естествознаний), на обустройство столовых и так далее. То есть, если обобщить приоритеты для начальной школы, это подготовка учителей и нормальная материально-техническая база.
Еще мы обещали (хотя за полгода это было сложно успеть) заложить фундамент для новой украинской школы на следующем уровне — для 5−9 классов. Буквально в последнюю неделю моей работы в министерстве большая рабочая группа экспертов доработала новый проект государственного стандарта базовой школы. Новому правительству остается только его утвердить и уже на его основе разработать новые типовые образовательные программы, программы повышения квалификации учителей
— 3 декабря Международная программа Организации экономического сотрудничества и развития по оценке образовательных достижений (Program for International Student Assessment или PISA) обнародовала результаты исследования, в котором впервые участвовала Украина. Учащимся 72 стран мира в возрасте 15 лет предложили пройти тесты, оценивающие применение знаний на практике. Увы, по всем дисциплинам наши дети заметно отстают от европейских ровесников. Менее четырех процентов украинских школьников смогли проанализировать текст (37−42 место по чтению), только пять процентов выполнили математические задания (41−46 место по математике), та же ситуация и в применении знаний по естественным наукам (35−42 место). Украинцы в среднем набрали 469 баллов из тысячи. В общем рейтинге наша страна уступила Польше, Венгрии, России, Эстонии и Латвии. Вас шокировали эти результаты?
- Начну с того, что несколько опровергну это мнение. Считаю, что в среднем мы показали неплохой результат.
При этом исследование высветило несколько ключевых проблем. Первая — провальные результаты по математике. Поэтому министерство вместе с президентом предложило объявить 2020−2021 учебный год годом математики. Мы разработали новый проект государственного стандарта, предусматривающий увеличение количества часов на изучение этого сложного предмета. Еще предложили разгрузить программы. PISA показало, что у детей проблемы с элементарным — дробями и процентами. Эти темы изучаются в начале базовой школы. Если их не усвоили — дальше провал. А у нас гонятся за высшей математикой.
Вторая проблема — огромная пропасть между образовательными достижениями городских и сельских детей. Согласно выводам PISA, эта разница составляет два с половиной года. То есть ребенку из села нужно учиться на два с половиной года дольше, чтобы достичь результатов городского ученика. Это означает, что качество образования в селах, поселках и маленьких городках значительно хуже, ведь там часто не хватает хороших квалифицированных учителей, во многих сельских школах есть так называемые классы-комплекты, где, например, первый и четвертый классы учатся вместе, у старшеклассников нет возможности для социализации (например, в 11 классе всего два ученика).
Третья проблема, о которой мы никогда не говорили и, наверное, не знали, — это плохая дисциплина в школах, которая съедает 20 процентов учебного времени.
Эти три проблемы являются критическими и с ними нужно работать.
Читайте также: У Зеленского рассказали, кем хотели заменить Гончарука
Словом, отчет наглядно показал, где Украина находится по сравнению с другими странами. Тем не менее результаты не самые худшие. Мы где-то в середине списка. Причем важно отметить, что PISA существует не для того, чтобы соотносить себя с другими, а чтобы сравнивать внутреннюю динамику — как было и как стало. Поэтому важно, чтобы будущие правительства не отказывались от участия в этом исследовании.
Еще в отчете сказано, что 20 процентов наших 15-летних учеников никогда не слышали от учителей и родителей, что им что-то дается хорошо. Их никто никогда не хвалит. Поэтому хочу поддержать ребят и сказать, что они неплохо справились с тестами.
«Мы не должны больше терпеть псевдонауку»
— Вы постоянно оказывались в центре каких-то скандалов. То с ошибками написали пост в Facebook, то зарплаты в 36 тысяч гривен вам показалось мало, то вас обвиняли в дискриминации учителей по возрасту, прошли даже митинги с требованиями вашей отставки…
- Если это единственное, что мне можно предъявить, ухожу с этой должности с чистой совестью.
Мне никто не может инкриминировать какие-то коррупционные действия, никто не скажет, что мы продавали лицензии на осуществление образовательной деятельности (мы наоборот уволили тех, кто этим занимался, чему я искренне рада), что мы махлевали с имуществом, ведь Министерство образования, как я люблю шутить, является одним из самых больших майновласників в этой стране после церкви. Никто мне не может инкриминировать, что на аттестационной коллегии, которую возглавляет министр, принимали решения присвоить научную степень человеку за сплагиаченную работу. Считаю, что мы работали вчистую, поэтому таких претензий в мой адрес быть не может.
Что касается той моей реплики о заработной плате, я уже неоднократно признавала, что это было неправильное высказывание, потому что оно не учитывало контекст страны, ведь в Киеве один уровень жизни, а в селе — иной. Поэтому я за него извинилась и готова извиниться еще раз. Все делают ошибки, но только дурак их не признает.
— Эксперты и аналитики твердят, что в Украине наука «в загоне». Когда по работе бываю в Академии наук, зрелище очень удручающее. По коридорам ходят ученые весьма почтенного возраста, которые сделали свои открытия несколько десятилетий назад и давно почивают на лаврах. А молодые аспиранты и кандидаты наук уезжают за границу.
— Безусловно, хотелось бы, чтобы в наших научных институтах работали активные молодые ученые. Для этого нужно предпринять ряд системных шагов.
— В Украине вообще есть наука?
— Думаю, что да. Возможно, не все направления, какие могли бы быть. Но это нормально — признать, что у нас до сих пор все еще живы какие-то научные сферы.
— Какие именно?
- Это физико-математические науки, биология и биотехнология, пищевая и аграрная отрасли науки. И не только. Вот в них и следует инвестировать средства.
Кстати, важно отметить, что министерство вроде бы формирует политику в науке, но при этом распоряжается всего тридцатью процентами общего бюджета на эти цели. Всем остальным распоряжаются Национальная академия наук и отраслевые академии, которые не подчиняются министерству.
Чтобы что-то сдвинуть в этом сегменте, на науку нужно тратить как минимум 1,7 процента ВВП. Об этом говорится в Законе «О научной и научно-технической деятельности». Но сейчас, если не ошибаюсь, мы расходуем 0,3 процента. То есть у нас пропасть между декларированной целью и реальностью. Но, когда мы начинаем просить больше денег, постоянно слышим: «А покажите эффективность». Однако об эффективности нет и речи, так как нет денег. Вот и годами длится бесконечная дискуссия.
Нам нужно изменить подход к финансированию и управлению наукой. Первое. Прежде всего следует поддерживать мощные научные коллективы, которые мы сейчас финансируем по остаточному принципу. Национальная академия наук требует реформирования. Следует отказаться от направлений, которые уже невозможно потянуть, они не являются приоритетными и там давно нет научных открытий. Их должна определить Академия, а не министерство.
Второе. Это то, что было у нас в планах на весну, но мы не успели к ним приступить, о чем я искренне сожалею. Надо в корне реформировать и реорганизовать отраслевые академии — Национальную академию педагогических наук, Академию аграрных наук, Академию изобразительных искусств и архитектуры и другие. Большинство этих гигантских научных учреждений давно перестали генерировать новые научные знания и проводить исследования. Они очень часто или махлюют с землей, или плодят псевдонауку.
Там есть хорошие научные коллективы, которые надо поддерживать. Но поддерживать иначе. Например, с помощью мощного пула научных грантов. Такой Национальный фонд исследований мы запустили в этом году. Это новое научное учреждение будет на прозрачных условиях финансировать науку на грантовых началах. В этом году в его распоряжении полмиллиарда гривен. В апреле должны начаться конкурсы. Важно, чтобы новое правительство поддерживало его институациализацию и закладывало финансирование.
Третье. Для развития науки очень важна инфраструктура. Но одно дело — математики, которым нужны только сверхмощные компьютеры, другое — ученые, занимающиеся биотехнологиями, которым требуется сверхдорогое современное оборудование, расходные материалы и прочее. И это тоже инвестиции. Мы продолжили абсолютно правильную практику создания центров коллективного пользования научным оборудованием в университетах. Планировали это делать и дальше.
Четвертый момент. Ученым нужно развязать руки. Когда мы пришли, первое, что сделали для науки, — отменили целый ряд постановлений, касающихся супербюрократического подхода к командировкам, исследованиям, закупке материалов
Не могу не сказать еще вот о чем. И сама буду это делать, и призываю адекватное академическое сообщество к этому. Мы не должны больше терпеть псевдонауку. Нельзя давать научные степени людям, которые пишут диссертации про лептонных богов или про квантовую культурологию. Академическое сообщество должно в какой-то мере самоочиститься. Но роль министерства здесь очень важна.
«Давайте думать о том, кто сейчас нужен стране»
— Вы в самом начале своей деятельности на посту министра заявили: «Мы очень хотели бы перевернуть пирамиду, когда у нас огромный процент выпускников школ идет в высшие учебные заведения, а всего около 30 процентов — в учреждения профессионального образования. Это неправильно хотя бы потому, что многие дети теряют возможность получать в будущем лучшую зарплату». Что успели для этого сделать?
- Мы ставили цель за пять лет достичь того, чтобы как минимум сорок пять процентов выпускников школ выбирали бы именно профессиональные учреждения (сейчас туда идут двадцать пять процентов). Это важно с нескольких точек зрения. К сожалению, сложился такой стереотип, что диплом о высшем образовании чрезвычайно важен. Однако из-за того, что часто университеты дают плохое образование, а студенты неправильно выбирают будущую профессию, они не могут себя найти на рынке труда. Молодые люди тратят пять-шесть лет жизни, деньги и ресурсы на учебу, чтобы в итоге получить большой пшик. Тем временем профессиональное образование может дать им хорошую рабочую квалификацию, возможность быстро себя реализовать и часто получать значительно большую зарплату, чем начинающий или уже работающий юрист или экономист.
Давайте думать о том, кто сейчас нужен стране. Если вы спросите большой бизнес, первое, что услышите в ответ: «Нам не хватает рабочих рук, не хватает кадров, которые что-то умели бы». Что сделали мы? В пять раз увеличили вложения в модернизацию учреждений профессионального образования. Думаю, что давно надо отказаться от этих трех букв — ПТУ как от бренда с ненаилучшей репутацией и запустить мощную сеть профессиональных колледжей.
— Признайтесь, вам не жаль бросать начатое?
— Очень жаль. Равно как и покидать нашу команду (надеюсь, многие останутся в Министерстве образования и науки). У нас принято нещадно критиковать чиновников, но нам нужно осознать, что ничто в нашей стране не сможет осуществиться, если в институциях, которые должны инициировать какие-то перемены, не будут работать адекватные профессионалы. Я рада, что в министерстве преимущественно работают именно такие.
— Вам поступали предложения о новой работе?
— Есть предварительные варианты. Хотела бы остаться в государственном управлении. Это то, что мне близко. Знаю что у меня правильные ценности и уже есть определенный опыт, чтобы быть полезной стране.
— Будете помогать следующему министру?
— У меня хорошие отношения с двумя предыдущими министрами Сергеем Квитом и Лилией Гриневич и их командами. Они меня поддерживали во всем. Безусловно, я готова поддерживать нового министра, если на это будет запрос. Но при нескольких условиях: если он или она будет разделять те важные ценности, на которых держится наше общество после Майдана, продолжать начатые изменения, предложит свои, причем они будут на благо системы образования, и не стерпит плагиаты и академическую недобросовестность. Последнее особенно станет той лакмусовой бумагой, которая проявит многое.
Читайте также: Оказалось, что только чиновники ОГА сдают четыре тысячи видов отчетов, которые никому не нужны, — Дмитрий Дубилет
Как сообщали ранее «ФАКТЫ», после того, как Анна Новосад отказалась работать в правительстве Дениса Шмыгаля, временное исполнение обязанностей министра образования и науки возложили на Юрия Полюховича.
1041Читайте нас у Facebook
